Москва алмазная. Алекс Норк

было скучно – и сотой доли не потратишь, не разгуляешься. Можно, конечно, купить туристическую путевку и выехать безвозвратно. Да, а капиталы? Через единственный тогда сбербанк их за рубеж не переведешь и в чемодане не вывезешь. Нужен был очень компактный способ переброски денег, и был он только один – камушки. Бриллиант – двадцатикаратник – вот вам и пара миллионов долларов за рубежом. Но самому какому-нибудь наворовавшему за многие годы такие деньги начхозу делать это было чрезвычайно рискованно. Лубянка и МВД работали не то что сейчас, а по-настоящему. Особенно во времена Андропова, который ворье ненавидел искренно и люто. Вся эта публика висела у них на картотеке, и хотя ко многим таким хитрым деятелям с реальными обвинениями подобраться не могли, при попытке выехать в турпоездку в капиталистическую страну, раздеть на таможне способны были запросто до нитки. Паханы всех мастей это прекрасно знали и очень боялись враз оказаться вместо Парижа под Магаданом. Другое дело иностранец, тем более дипломат или аккредитованный какой. Вот в этом месте и происходил стык разных гэбэшных служб. Андрея и его коллег интересовал наш внутренний конец этой связки, а разведслужбам нужен был западный. Причем иногда до такой степени, что выражаясь их профессиональным языком – «открывали линию», то есть сознательно и подконтрольно допускали вывоз.

      Затем, уже «там», события развивались по стандартному сценарию. Разведка «вела» за рубежом этого попавшегося на крючок, позволяя ему «устроить» украденные из страны ценности и отслеживая тоже очень важные для них его связи с местной околокриминальной средой, потому что просто в магазин такие вещи не носили. Дождавшись окончательного очень счастливого для них момента, когда клиент все сделал до конца и расслабился, ему устраивали приватную встречу. И объясняли все по-хорошему.

      Рассказывали, кто и когда передал ему ценности, показывали документально оформленные фотографии (типа рентген), наглядно демонстрировавшие – где они находились во время таможенного провоза, подробное описание и идентифицирующие фотографии самих камней, а также канал, по которому они сбывались здесь, за границей.

      Если клиент был дипломатом или, что лучше всего, работником самих западных спецслужб, передача собранных данных в его собственную организацию означала не только увольнение и конец карьеры, а и немалый тюремный срок, потому что ни одна цивилизованная страна не терпит того, чтобы ее государственные люди занимались уголовщиной даже на территориях политически враждебных государств, и предусматривает это в уголовном кодексе. Если же попадалось частное лицо, а с мелкими, как было сказано, в такие игры не играли, подобный компромат влек за собой закрывшиеся двери в любые общественно-политические или серьезные предпринимательские круги, потому что и там человека, поддавшегося на вульгарную уголовку, из списков навсегда вычеркивают. Надуть кого-нибудь через юридическую или бизнес-лазейку – это пожалуйста, хоть на сто миллионов, но уголовщина такая фи-и, что с вами