Познакомились мы года за два до этого в этих же селигерских местах, пересекаясь друг с другом в разных туристских компаниях. Позже образовали свою. Точнее, с последней зимы, потому что кроме рыбалки и лодок сошлись еще на одном общем интересе. На банном.
Ходили мы всегда в Ямские. Хорошие были бани и не очень популярные. Поэтому доступные вполне. Билеты покупались на два первых утренних сеанса, в субботу. По очереди устанавливался дежурный, который на полчаса раньше и отправлялся на «Сокол», чтобы занять очередь в пивбар «Белые ночи». Неплохое было место, пока демократия в России не победила окончательно. Там, за пивом, мы и вели нехитрые интеллигентские разговоры, узнавая понемногу друг друга.
Мне как журналисту чаще приходилось открывать рот в связи с происходившими тогда в стране событиями – естественная черта профессии. Миша и Анатолий оба работали в закрытом КБ. Оба инженеры-физики с дипломами МИФИ. Андрей, некоторое время, оставался загадкой.
То есть вообще-то мы знали, что он закончил Истфак МГУ, и культура из него что называется «перла». Вскоре узнали, что он не совсем историк. На этом факультете существовало еще и искусствоведческое отделение. Но вот с местом его работы вопрос оставался туманным. Вроде бы экспертиза, а где, чего, ясно не было. И раскололся он только тогда, в июле, у ночного костра.
Помнится, я что-то сказал в очередной раз про КГБ, которое часто в это время склонялось в открытую, и всегда в негативе.
– А знаете, ребята, – меланхолично проговорил Андрей, – я ведь именно там и работаю.
– Не вешай лапшу, искусствовед, – сказал Миша, – налей лучше людям по сорок грамм.
– Правда, ребят, и по званию я капитан. Майора, между прочим, жду.
– Слушай, кончай. Чего тебе вдруг вздумалось?
Андрей так же меланхолично пожал плечами и разлил по стаканам чистенькую.
Все взяли стаканы, но пить никто не стал.
– Ты что, серьезно? – после паузы спросил я.
– Абсолютно серьезно. Там же люди самых разных профессий служат.
– Вот это да! – Толя обалдело посмотрел на стакан. – Тогда надо совершенно срочно выпить. Мы тут всякое при нем плетем, а он, значит, оттуда. Выпьем, ребята, и подумаем – что с ним теперь делать. У меня семья, я на Беломорканал не хочу. А место здесь очень тихое. Твое здоровье, Андрюш.
И Андрей кое-что рассказал в тот вечер.
Странное ему было сделано предложение десять лет назад, когда он с отличием закончил МГУ и должен был поступать в аспирантуру. Попросили зайти в отдел кадров и познакомили со средних лет гражданским человеком, с которым разговор потом происходил наедине.
КГБ?… А причем тут он, искусствовед-историк?
– Постойте, постойте, – с улыбкой возразили ему в ответ. – Вы же о нас ничего не знаете. КГБ – это государство. Или, как мы говорим, – система. И в системе есть все. Вы