ПАША: Ну, где-то так. Только когда он нашел себе барышню, я все равно расстроилась. Знаете, девушки тоже переживают в таких ситуациях. Только не носятся со своим горем, как с малым дитятей, и меньше это показывают на людях, нежели вы, мужчины…
ВОЛОВЦОВ: Понимаю. А вы знаете Ивана Гаврилова?
ПАША: Это который в тюрьме сидел?
ВОЛОВЦОВ: Да.
ПАША: Знаю. Он недалеко от нас живет.
ВОЛОВЦОВ: Что вы можете сказать о нем?
ПАША (удивленно): Я? Ничего не могу сказать…
ВОЛОВЦОВ: И все же… Какое-то впечатление о человеке, которого вы не единожды видели, возможно, разговаривали с ним, должны же были для себя составить?
ПАША: Ну, не знаю. Он какой-то злой, что ли, и себе на уме.
ВОЛОВЦОВ: А Александр Кара тоже себе на уме?
ПАША (немного подумав): Тоже, пожалуй.
ВОЛОВЦОВ: Как и от кого вы узнали о том, что произошло в доме Стрельцовой пятнадцатого декабря прошлого года?
ПАША: От Натальи Шевлаковой. Она прибежала к господину профессору, чтобы позвать его по просьбе доктора Бородулина в квартиру Кара.
ВОЛОВЦОВ: Где вы были в это время?
ПАША: Во дворе.
ВОЛОВЦОВ: Одна?
ПАША: Нет. Я разговаривала через калитку с Васей, Василием Титовым, лакеем Кара.
ВОЛОВЦОВ: Вы хорошо знаете Титова?
ПАША: Хорошо. Он ведь через дорогу живет.
ВОЛОВЦОВ: Какие у вас с ним отношения?
ПАША: Никаких. Простое знакомство.
ВОЛОВЦОВ: И что было потом?
ПАША: Потом Василий побежал в дом, а через минуту вышел господин профессор и тоже направился к дому Стрельцовой…
ВОЛОВЦОВ: И все?
ПАША: И все.
ВОЛОВЦОВ: А вы почему не пошли с профессором? Мало ли, вдруг ему что-либо понадобилось бы?
ПАША: Я покойников страшно боюсь…»
Профессору Прибыткову было немногим за пятьдесят. Пенсне в золоченой оправе, бородка клинышком, строптиво торчащая, барственные манеры и плавная размеренная речь – все выдавало в нем либерального интеллигента, которых в России в начале двадцатого века был целый легион. Они жаждали перемен в государстве, беззлобно критиковали царствующую власть и были не прочь проживать в государстве с конституционной монархией или даже в парламентской республике.
– Нам не хватает свободы, господа, – говорили они друг другу в гостиных и клубах, выпуская изо рта сигарный дым. – Мы без нее просто задыхаемся. Настало время ограничить монархию конституцией, как это давно уже сделано в передовых странах мира.
Потом они плотно ужинали, после чего пили кофей с ромом или французское красное вино и снова курили пахучие кубинские сигары.
После допроса Паши Воловцов поднялся в кабинет к Прибыткову. Он представился, назвал свою должность и чин, сказал о причине своего визита и попросил рассказать о том, что произошло пятнадцатого декабря прошлого года в доме Стрельцовой, то есть о тех событиях, которым профессор лично был свидетелем. Протокол допроса профессора Прибыткова от 15 декабря 1902 года Иван Федорович, конечно же, читал, но хотел услышать все из