– Ты не бросай меня теперь. Не бросай.
– Хорошо, хорошо, как-нибудь образуется, – каждый раз одинаково отвечал тот. Наконец Лев Антонович не выдержал и подошел к одному из оперативников:
– Вы здесь старший?
– Ну, допустим. Пока я.
– Что значит «пока»?
– Может, и начальник подъедет, майор Садовников Иван Иванович. Его в главное управление вызвали, на какое-то там совещание.
– А вы тогда кто?
– Я представился!
– Извините, я не расслышал. Вы извините… э-э-э… уважаемый. Мы все здесь на нервах.
– А вот нервничать не надо, – усмехнулся опер. – Надо честно отвечать на заданные вопросы. Что ж, исключительно для вас, так и быть, представлюсь еще раз. Старший лейтенант Колыванов, оперуполномоченный из местного РУВД.
– Послушайте, господин Колыванов, можно все это как-нибудь побыстрее закончить? Мы замерзли уже. Не лето, знаете ли. Окно настежь, дверь тоже не закрывается. По студии гуляют сквозняки. Вы мне солиста простудите, а ему еще работать и работать.
– Хорошо, можете закрыть дверь.
– Только вы скажите, чтобы ваши люди не шатались туда-сюда.
– А тут я распоряжаюсь! И ходить мы будем, сколько нам надо! Вот вы говорите, что девушка сама из окна выпала, а как это сама? Что, стояла, стояла и выпала? Кто последний видел потерпевшую живой?
– Я, – упавшим голосом сказал Коля.
– Ага. Ну и что было? Рассказывайте.
– У Николая нервный стресс, – поспешно сказал Шантель, сам трясясь от волнения. – Он себя сейчас не контролирует.
– Ага, – тупо повторил Колыванов. Вообще, симпатии у Льва Антоновича он не вызывал. Сразу видно: человек недалекий, а мнит о себе – мама дорогая!
«Будут проблемы», – подумал Шантель и, попытавшись улыбнуться, сказал:
– Будьте, пожалуйста, снисходительны. Вы должны понимать, что это артист, натура тонкая. Переживает очень.
– Разберемся, почему это он переживает, – буркнул Колыванов. – Кто еще был в помещении, когда девушка выпала из окна?
– Да, собственно… – замялся Шантель. – Никого. Вообще никого не было.
– Да? Странно? А до того? Можете назвать всех, кто здесь был? Ситуация двусмысленная, человек просто так из окна не прыгает. Нужны свидетели. Которые подтвердили бы ее… состояние.
– Так все здесь. Барабанщик, звукоинженер. Только Леня с Лелей ушли.
– Ага. Леня с Лелей. Адреса, номера телефонов?
– Я им сейчас позвоню, – торопливо сказал Лев Антонович. – Ах да. Еще был Эдик! Его тоже вызвать?
– Всех давайте. А ты, артист, не нервничай так, – с усмешкой посмотрел на Колю Колыванов. – Давай, бери себя в руки. И поговорим.
Но разговор Краснова с операми не клеился. Коля отвечал неохотно и односложно:
– Мы поссорились.
– А дальше? – нажал Колыванов.
– Дальше…
– Он ушел, – встрял в разговор Лев Антонович, который находился при Коле, словно нянька при грудном ребенке. Не отходил