Крепыш, засуетившись рядом, вдел в веревочную петлю короткое весло с широкой лопастью, опустил вниз, развернулся, наваливаясь на верхнюю поперечину, корабль вздрогнул от слитного общего гребка, и из-за сильного рывка Олег едва удержался на ногах. Ушкуй начал разгоняться совершенно в другую сторону – ведун со своей юной спутницей оказались на корме.
– Н-нда… – Середин развернулся, оперся на борт спиной, словно так и было задумано, помахал ладонью высоким деревянным стенам, темнеющим на земляном валу: – Счастливо оставаться, славный город Торжок! Кто знает, свидимся еще когда-нибудь или нет?
– А мне бы хорошо еще две ходки до жатвы сделать, – пробормотал себе под нос крепыш, подтягивая кормовое весло и выравнивая судно посередине реки. – Иначе с долгами не расквитаться…
Этим было сказано все. Сразу стало понятно и то, отчего на корабле такая странная разношерстная команда, и почему хозяин сам стоит у руля, и отчего отправляется в опасный путь в одиночку, всего с одним-единственным бойцом. Похоже, дела у купца шли совсем неважно. Потому в рейс он набрал не тех, кто имеет опыт, кто крепок и здоров, способен за себя постоять, а тех, кому можно заплатить треть или четверть жалованья обычного гребца. Да и ведун тут оказался лишь потому, что согласился практически лишь за еду службу нести. Попроси Олег нормальной оплаты – ушкуй наверняка ушел бы вовсе без охраны. А так… Середину нужно в Кострому, торговому человеку на корабле требуется охрана. Вот обоим и повезло.
Команда сделала всего несколько сильных гребков, придавая кораблю начальное ускорение, после чего из шести пар весел четыре были подняты, а затем и убраны. Для того, чтобы обеспечить ушкую управляемость, хватало и двух гребцов. А скорость дарило течение. Не очень большую – как у пешехода или повозки. Зато – совершенно бесплатную.
По сторонам величаво покатились за спину широкие поля спелых хлебов, сенокосы, частые рыбацкие амбары, умиротворяюще зажурчала вода, от которой потянуло слабой приятной прохладой. Олег провел большими пальцами под ремнем, расправляя ткань рубахи, повернул голову к крепышу:
– А ведь мы с тобой так и не познакомились, хозяин. Меня Олегом родители нарекли. А тебя как звать-величать?
– Тумдум, из Рябиновых купцов буду. – Крепыш стянул с головы каракулевую шапку, небрежно бросил под ноги, пригладил ладонью бритую голову. – Слава Стрибогу милостивому, наконец-то отправились.
Ведун отвернулся к правому берегу, пряча улыбку. Странное имя его ничуть не удивило. В этом мире очень многие люди свои имена прятали, дабы по ним не могли навести порчу, и пользовались прозвищами, зачастую прилипшими еще в детстве. Посему тут и там постоянно встречались Первуши, Вторуши, Нежданы, Снежаны и прочие клички,