– Это у вас теперь такая практика работы? – не поздоровавшись и даже не дав доложить о прибытии, почти без акцента спросил Сталин.
И Меркулов, и Суровцев могли только гадать, что конкретно подразумевает вождь. Каждый успел подумать о своём. И как часто это бывало при встрече с верховным, никто из них не угадал причину вызова.
– Вы, я вижу, себя великими полководцами возомнили! – распаляясь всё больше, продолжал Сталин. – Или в Гражданскую не повоевали как надо? Так напишите рапорты – мы обсудим и найдём вам место на фронте, – жёстко, опять почти без акцента продолжал он. – Или вы в плен к немцам захотели? Они немало наших генералов наловили. Им теперь как раз замнаркомов и руководителей отделов НКВД не хватает. Где Судоплатов?
– Остался в Тбилиси, – ответил Меркулов.
Всеволод Николаевич понял, что кто-то уже доложил Сталину об их недавних неприятных фронтовых приключениях. При уничтожении одной из насосных станций на нефтепромыслах в районе Моздока они вместе с Судоплатовым чуть было не угодили в немецкий плен. А что было делать? Нужно было лично проследить за исполнением приказа. Вот и получилось, что пришлось отстреливаться от прорвавшихся немецких мотоциклистов и уходить в горы вместе с альпинистами-диверсантами.
– Вы как там, на Кавказе, работали? – обращаясь к заместителю наркома, продолжал Сталин. – Погиб видный грузинский чекист Саджая. Адмирал Исаков ранен. Член Политбюро Каганович ранен. Мы не говорим о том, что во время вражеских налётов погибло несколько представителей Ставки.
Не успел Суровцев подумать о причине своего присутствия при этом разносе, как сам Сталин разъяснил и этот вопрос:
– А вас, товарищ генерал, с каких таких пор тянет к авиации? Тоже прежние войны вспомнили? Так теперь надёжная связь между фронтами установлена. Откуда такая любовь к воздушным полётам?
Суровцева впервые за многие годы отчитывали на столь высоком уровне. Чувствовал он себя от этого не лучшим образом. Но уже по своему военному воспитанию он не привык возражать