Хakc (03:33 PM):
Да всё пучком. Только визгу было – кошмар: Боинг – на взлёте!
Donna Es (03:33 PM):
А шарик, который шумит и позванивает в действии, сразу напомнил мне наручники: они издают такой дивный звук, когда малыш Лео мастурбирует – просто леоново-малиновый звон!..
Donna Es (03:38 PM):
Я еще и маленьким таким ошейничком («для шалуна» называется: кожаное колечко с застежкой и поводок-цепочка, с петелькой на конце) его шалунишку закрепила, а уж к нему – наручники (а поводочек – мне!), и – строго: дрыг влево–дрыг вправо – почти расстрел (то есть плетью по спине).
Хakc (03:39 PM):
Тоже мило. Хотя наручники, думаю, брутальнее.
Donna Es (03:40 PM):
Я, кстати, и так собиралась вторую пару прикупать. Надо себя побаловать – к НГ.
Хakc (03:41 PM):
Ага. Надо. Правильное дело. Новый год…
Donna Es (03:42 PM):
8)
Хakc (03:42 PM):
Больше девайсов, хороших и разных!
Хakc (06:19 PM):
Так каков вердикт для твоего таллиннского блондинчика?
Donna Es (06:21 PM):
А хрен его знает, его «согласие» ещё на 38 делить… Там увидим.
Хakc (06:22 PM):
Ясно. Ну, есть простая проверка. Затребуй его сюда.
Donna Es (06:24 PM):
Так это – запросто! Могу и билет (сюда) оплатить, с дорогой душой.
8)
Хakc (06:25 PM):
Не, пусть сам. Приедет – тогда всё на свои места и встанет.
Donna Es (06:28 PM):
И то.
Хakc (06:29 PM):
Именно. Нижних нужно проверять готовностью к. А я лично люблю ещё навешивать разные условия встречи. :)
Donna Es (06:49 PM):
А-а-а, это – да, завсегда, и по-другому не бывает, а как же!
Хakc (06:50 PM):
Да ну?
Donna Es (06:51 PM):
В смысле, всяко-разно еще сверху напридумывать? Чтоб непрямыми путями?
Хakc (06:52 PM):
Угумс. Ибо тернист.
Donna Es (06:53 PM):
О, да! Зато в концe этого пути…
;-ь
Хakc (07:07 PM):
Факт. Как говаривал некий «маркиз» (который большую часть своей жизни был графом: маркизом был его отец, пока был жив): «Ни одна клеточк Вашего тела не останется неоскверненной!» Ах-ха-ха!..
Donna Es (07:07 PM):
«Клеточк» – это я лублу! О, да, а еще коробочк, плёточк и сабочк!
###
Да, господа, как же нам тут без Донасьена Альфонса Франсуа обойтись?
Без «философа-злодея» и «автора-негодяя», как простенько отозвался о нем Клоссовски. Он, кстати, обронил еще и то, что «священная ценность может быть попрана только в том случае, если она лежит под ногами»: забавная перекличка. Никак невозможно без него, родимого, отца-основателя, высокохудожественного садиста!
И де Сада Вера читала.
Но в этой вот, разговорной, интерпретации вся притягательность и необычность классического материала почему-то задумками этой парочки (и, вероятно, их исполнением) дискредитировалась. Вере казалось, что потерпит она еще с пяток минут чтения, да и откажется от затеи вникать