– Именно, – подтвердил я.
– Да… – Федя прикрыл глаза. – Складно получилось, ты молодец. Интересно, что на это скажет Герцог?
– Лично мне интересно другое, – я посмотрел на Федю с вызовом: – Вот ответь, ты бы так смог?
– Что именно? – не понял он.
– Предать. Допустим, к тебе приходят и говорят: соверши предательство, и получишь все, что захочешь. Смог бы?
– Нет, – покачал головой Федя. – Я бы не смог. Да и зачем?
– Что значит, зачем? Ты не хотел бы получить ответы на самые важные вопросы?
– А у меня нет таких вопросов, – сказал Федя, пожимая плечами. – И не будет. Кроме того, мне некого предать. Не тебя же, распоследнего бабуина?
Я не стал его уговаривать. Тем более что метафизические теории слабо реализуются на практике, я в этом за последнее время успел убедиться.
5.
Ближе к вечеру позвонила Софи.
– А я заболела, – жалобно сообщила она шершавым шепотом. – Сижу тут одна и кашляю. Может, приедешь?
Я представил себе перспективы и нашел их малообещающими.
– Даже не знаю, – уклончиво ответил я, не испытывая воодушевления. – А что с тобой?
– Я же говорю: простыла, – шмыгнула Софи носом. – И в теле какая-то слабость. А еще мне плохо и одиноко. Такое ощущение, что вообще никому не нужна ни капельки. Вот ты, например, почему не звонишь, а?
– Потому что у меня сейчас много работы, – с легкостью соврал я. – Нужно скоро статью сдавать, а там еще конь не валялся.
– Ничего страшного, – уверено заявила Софи. – Кони – они могут подождать, а я ждать не могу. Приезжай, тетушки до позднего вечера не будет…
– И что? – с сомнением протянул я.
– А то! – обиженно проскрипела Софи. – Мне одной в постели холодно. Ты бы мог меня немного погреть. Знаешь, как древние люди добывали огонь? Трением! Туда-сюда, туда-сюда…
Последний аргумент показался мне чрезвычайно интригующим – блеклые перспективы озарились яркими красками, а надежды вздыбились. Я не стал дальше упираться и незамедлительно отправился навестить больную.
Софи лежала в постели вся такая жалкая, розовая и сопливая, что я сразу забыл свои стратегические планы, сел рядом на кровать и взял ее за горячую лапку.
– Вот, – слабо улыбнулась Софи, – болею…
– Вижу, – сказал я, нежно поглаживая ее по руке. – Это ничего, это пройдет.
– Не уверена, – поджала губы Софи. – Я уже полнедели тут лежу, и все никак ничего не проходит. Надоело до чертиков! Ой! Прости, Господи! – Софи хлопнула себя по губам. – Нельзя поминать нечистых, – с серьезным видом покаялась она. – От них все эти неприятности и болезни. И вот это! – она тряхнула двумя туго заплетенными косичками. – Видишь, какая я страшненькая? Голову не мыла уже два дня, и вся бледная, и лежу тут как полено… Ты лучше меня не разглядывай, а то еще разлюбишь.
Софи