С детьми у меня складывались нормальные отношения. Помню, я никогда ни с кем не ссорилась, но не любила шумных коллективных игр. Хотелось уединения, хотелось самой поиграть, помечтать, но это было невозможно: недремлющее око воспитательницы сразу возвращало меня в коллектив. Желание уединиться считалось большим пороком. Говорили так: «Не отрывайся от коллектива, играй со всеми детьми, ты не особенная».
А мне казалось, что я думаю и чувствую не как все, и почему я должна быть как все? Почему стыдно быть особенной? Так и осталось у меня в памяти: жизнь в детском саду непонятна и неудобна не только для меня, но и для многих детей, а ведь это главные годы детства, определяющие дальнейшую жизнь…
Почему всё это терпела моя мама? Ведь она очень любила детей, свою работу, отдавала ей все силы, часто в ущерб здоровью, семье? Этот вопрос я задала себе совсем недавно, а тогда я воспринимала нашу домашнюю неустроенную жизнь как само собой разумеющуюся и не связывала детсадовские ужасы с моей усталой, доброй мамой, у которой оставалось так мало времени для меня.
Теперь-то я понимаю, что её преданность делу и вера в истинность научных рекомендаций не могли допустить никаких сомнений в их полезности для детей. К тому же бдительное око проверяющих следило за точностью исполнения всех инструкций и исключало любое инакомыслие…
Вот эта абсолютная вера в то, что только так и обеспечивается детям полноценное счастливое детство, внушалась обществу через пропаганду, науку, искусство, руководящие указания, многочисленные методики и рекомендации. И мама верила им.
Как же корёжило наши души время, заставляя считать священным долгом насилие над людьми, даже над детьми! Ведь и я вступала в жизнь с той же верой. Но наступало новое время…
Глава 2. Детский сад глазами молодого воспитателя
В детский сад работать я пришла сразу после окончания школы, хотя помогала маме и раньше – в летние каникулы. О выборе профессии вопрос для меня не стоял. Мама была смертельно больна, и её стремление вернуть меня в детский сад уже в роли воспитателя воспринималось мною как завещание: она всегда мечтала передать мне своё любимое дело.
К счастью, начинала я работать воспитателем, ещё не имея специального образования, а значит, не была обременена знанием методик, направленных на управление детьми, просто любила детей и чаще всего поступала так, как мне подсказывало моё сердце, да ещё мамин и мой собственный опыт общения с ними. Мои старшие опытные коллеги удивлялись, что у 16-летней девочки-неспециалиста получается даже лучше, чем у многих дипломированных воспитателей. Говорили даже, что это моё призвание, да я и сама в это уверовала.
Уже позже меня поражало, какое огромное количество специалистов в различных НИИ, далёких от детей, не наблюдавших их, не общающихся с ними, пишут, как их воспитывать. И чем больше