Сам же невольно прокрутил в памяти начало 93 – го года. Где-то в середине января, я с ребятами действительно здорово напугал Светкиного хмыря, переборщил даже, – это всё нервы и обида. как-никак, а девушку он у меня увёл, пока я в армии служил! Что ещё можно сказать в своё оправдание?
На самом деле, хоть у меня и присутствовало желание убить того парня, даже не знаю, как его зовут, – я бы не стал этого делать. Максимум, на что я мог тогда пойти, – это драка «раз на раз». Но он виноват сам. Оказывается, при нашей первой встрече, когда, вернувшись со службы и увидев его во дворе со Светкой, я ударил его (точнее, дал сдачи, ударил первым, между прочим, меня он) то умудрился каким-то образом сломать ему и челюсть, и нос одним ударом.
Он, естественно, затаил обиду. Договорился с двумя своими корешками, и они втроём подкараулили меня под подъездом, – хотели жестоко «наказать». Вероятно, это могло у них получиться, – каким бы крутым ты ни был, а сзади в тёмном углу дадут железной трубой по башке, сразу вся крутость через нос с мозгами на землю и вылетит.
Спас меня тогда, как это не дико звучало по тем временам, – участковый. Он совершал плановый обход по квартирам и задержался в моём доме допоздна; вышел на улицу в самый подходящий момент, – когда на меня хотели напасть. Что-то выкрикнул и за табельное схватился (к счастью, у него оно было, словно судьба). Хулиганьё испугалось, по сторонам разбежались, а я сразу вникнул: что к чему.
Потом отблагодарил с большим уважением нашего мента, старшего лейтенанта Максименцева. Мы даже подружились (в меру своих жизненных статусов).
Дальше «дело техники», – понятно, ждать второго, более успешного нападения на себя в мои планы не входило, и я сработал на опережение. Зелеха впутывать в такие мелочи не стал, попросил помочь мне только Томпсона и Бича.
Выловили мы этого хмыря на улице вечерком, отвезли на городское кладбище к разрытым могилам, для порядка хорошенько его «обработали» ногами и руками, – я бил сильно, жестоко… парни еле оттащили от него. Со мной случается такое нечасто, – просто огромная злость и ненависть вскипели внутри, что, я, сжимая зубы от ярости, обломал себе кусочек верхнего переднего клыка.
Позже полили ему ноги то ли соляркой, то ли керосином, подожгли и бросили в могилу, быстро присыпав ноги землёй: чтоб не сгорел. Страха мы на парня нагнали такого, что до сих пор его жалко, когда вспоминаю тот вечер: труситься весь, воняет мочой, молит о прощении и о пощаде, ползает на коленях. Зря мы тогда так, жалею об этом уже больше двадцати лет, не стоило настолько жестоко его наказывать.
Через некоторое время вытащили его из чужой могилы и отвезли подальше от города (чтоб долго домой пешком шёл, мобильных ещё не было, а без денег далеко не уедешь в начале-то 90 – х), выбросили из машины и дав солидного пинка, отпустили на все четыре стороны.
Странно, пока я молча размышлял, Светка не проронила не единого слова… может, тоже о чём-то