Я и сейчас помню, как трубка звенела голосом сына – «Папа, какой Израиль! Сдай билеты! Там война!». Война – не война, а «интифада» в тот день, действительно, началась. И в общем, даже не опасения за собственную безопасность, хотя и это тоже, конечно, но и очевидная неуместность отпускных удовольствий была явна: людей же убивают на улицах!..
Билеты я пытался сдать – взять-то их взяли, только денег за них не вернули. «Какая война?» – с наигранным удивлением ответили сотруднику агентства путешествий, куда я принес билеты. «У нас нет никакой войны… Деньги за билеты мы не возвращаем.».
Ну, нет – так нет. Жаль, конечно, было полутора тысяч долларов, только разве сравнится это чувство с тем, которое ощущаешь здесь, в домашнем уюте на расстоянии в тысячи миль, когда в телевизоре начинают снова и снова мелькать кадры хроники из Израиля… Хроники воюющей – на своей территории – страны.
Не случилось тогда, а Губермана встречал я – в нашем аэропорту, здесь, в Лос-Анджелесе. Вот и в тот вечер, разговоры – разговорами… а помню, не в первый раз убеждал Игорь, листая страницы фотоальбомов: «Напиши книгу…»
– Какую же? – спрашиваю, – давно написан «Вертер», – отшучивался я, укладывая высокими стопками альбомы с фотографиями обратно на полки.
– Да ты полистай их, – Игорь провожал взглядом альбомы, – открой старые номера газеты – вот и вспомни фигурантов твоих заметок, обстоятельства… Интересно же!
«Может, прав Игорь? – всё чаще возвращаюсь я к этой мысли. – Вот и Таня Кузовлева, близкий мне человек, – тоже говорит…».
– Зачем, – спрашиваю уже её, – теперь-то кому, ну, кому это интересно? Было – и было. Быльём поросло.
– Всегда, – возражает Таня, – сохраняется круг тех, кому не безразлично проживаемое здесь, сегодня. Да и мы сами, – категорически завершает она спор, – нам это надо!
Может быть… может быть… А ещё вот что: даже и теперь, когда редакция перестала для меня быть обязательной и повседневной службой, представляется мне, что газета остается притягательным полюсом, на который всё собиралось: обстоятельство за обстоятельством, встреча за встречей…
Только что позвонил мне Лёва Мороз – приходи на выставку в галерее. «В моей, – сказал он, – галерее»! Конечно – приду. Да и как не прийти – ведь это после него, тогда мне не знакомого, началась служебная часть моей американской биографии. Впрочем, об этом уже было в первых главах…
Сейчас же – из того, что сохранилось в записях, в публикациях, – я пытаюсь выбрать из них «самое-самое».
Начать надо бы, наверное, вот с чего.
А было такое: в Мичигане молодой ученый-славист основал небольшое издательство – с двумя-тремя сотрудниками. Слависта звали Карл Проффер…
Я бы назвал эту главу так:
Глава 6
…Выполнивший миссию
В самом начале 80-х мы говорили о замечательной художнице-литовке Алиде Круминой с Игорем Димонтом, ленинградским