– Я не знаю, поймешь ли ты меня, – медленно произнес Бекетов.
– Пойму, конечно пойму! Кого же мне еще понимать!
– Схема, которую я могу предложить, на первый взгляд может показаться нелепой.
– У тебя не может быть нелепой схемы. Все твои схемы блистательны!
– Она сопряжена с риском, быть может, только ускорит катастрофу.
– Ну, хочешь, я тебе дам расписку, что в моей смерти Бекетова прошу не винить, – усмехнулся Чегоданов.
– Ты можешь мне обещать, что если примешь мою схему, то уже никто не посмеет в нее вмешиваться, все эти твои высоколобые дурни и пошлые оригиналы?
– Всех буду гнать! Ты один хозяин!
Бекетов молчал, словно раздумывал, стоит ли затевать эту непосильную, непредсказуемую по своим результатам работу. Или уже поздно, и все безнадежно, все технологии бессильны. Тонкие тенета технологических ухищрений разорваны, и на свободу вырвалась сама история, как свирепая, неподвластная технологиям стихия. В своей уединенной ссылке, читая манускрипты, погружаясь в теории русских космистов, он не мог до конца отрешиться от московских событий, которые, как осенняя буря, стучали в его оконце. Будили ночами, и он вскакивал, хватал лист бумаги и чертил политологические схемы. Рисовал вектор сил, исследовал геометрию русской катастрофы. Старался доказать теорему Русской Победы.
– Боюсь, что моя идея покажется тебе сумасшедшей.
– Я живу среди сумасшедшей реальности.
– Найдутся люди, которые скажут, что я толкаю тебя в яму.
– Я уже в яме.
– Я не уверен, что эта идея является безусловно спасительной, и есть вероятность провала.
– И без твоей идеи вероятность провала громадна. Говори.
Зрачки Бекетова перестали трепетать, остановились, странно расширились. Словно он погрузил взор в туманную тьму, где текли струи невидимых вод, скручивались спирали безымянных потоков, реяли отсветы загадочных вспышек. Так смотрят в звездное небо, ужасаясь и восхищаясь, испытывая сладкое помрачение.
– Перед тобой – бушующая, ненавидящая тебя Болотная. Там твоя смерть. Там, на площади, тот, кто желает твоей смерти. Все твои усилия, все ухищрения твоих штабистов направлены на то, чтобы ослабить площадь. Уменьшить ее давление, сократить толпу. Для этого ты мешаешь им собираться, увеличиваешь штрафы, обливаешь грязью Градобоева, повышаешь зарплату милиции и ОМОНу.