События последнего времени с особой остротой свидетельствуют об изменчивости и диалектичности окружающего нас мира, неоднозначности и противоречивости общественного развития. Журналистика в этом процессе выступает в двоякой роли. Во-первых, служит инструментом, рычагом общественных, экономических и социальных перемен, катализатором явлений как прогрессивных и перспективных, так и регрессивных, опасных для народной жизни; во-вторых, она сама является объектом преобразований, воздействия со стороны других общественно-политических структур. Реализуя свою роль в демократизирующемся обществе, журналистика усиливает позиции не только как коммуникационный канал, транслятор, но и как общественный институт, имеющий относительную самостоятельность, свои внутренние законы, которых он не может и не должен «по произволу лишаться».
Естественно стремление журналистики и науки о ней осознать свои возможности в процессе преобразований, определить характер взаимоотношений с другими общественными институтами и надстроечными образованиями, свои истинные функции и подлинную роль в жизни народа. Особую остроту, актуальность и научную значимость приобретает рассмотрение роли журналистики в нашем быстро меняющемся мире. В новых исторических условиях в результате сплошной идеологизации на отечественной почве представления, выработанные в XIX в., были разрушены и началось возведение новой конструкции теоретических постулатов, которая в близкий нам XX век стала претендовать по ряду признаков на роль научной системы.
Что же сегодня, в XXI в., осталось от этой конструкции и что строить в новых условиях, когда отсутствует фундамент, а период развития в очередной раз определяется как переходный? Заглядывая через столетия, историк лорд Болингброк в 1735 г. в «Письме об изучении и пользе истории» ответил на наш вопрос: «...Научные системы — не что иное, как заколдованные замки: они кажутся чем-то реальным, а в действительности лишь видимость, и, подобно этим замкам, они исчезают без следа, как только снято заклятие. Чтобы разрушить чары, нужно вернуться к началу»[8].
На протяжении десятилетий основы общественной организации, важнейшие идеологические ценности, принципы и структуры представлялись незыблемыми. Начавшаяся в 1985 г. перестройка стала жить и развиваться по своим законам, независимо от воли и намерений ее инициаторов. Реальные перемены произошли и в сфере системы средств массовых коммуникаций. Изменения эти обозначились явственно в 1991 г., после приведения в действие Закона о печати и других СМИ, основанного на принципиально иных представлениях. Начали нарабатываться новые механизмы взаимоотношений журналистики и разнообразных общественных структур. Очевидной стала несостоятельность теоретико-методологических догм о триединстве функций, извлеченных из конкретного суждения по конкретному поводу и канонизированных в целях централизации и унификации; о принципах, вокруг которых десятилетиями создавалась