Для коллективного противостояния нашествиям была даже сделана попытка возродить империю Карла Великого. Три франкских королевства объединились под общим верховенством сына Людовика Немецкого – Карла III, прозванного Толстым (правил в 877–887 гг.). Увы, его прозвище оказалось метким – человек это был слабовольный и болезненный (с 14 лет страдал падучей), не ему было противостоять таким бедам.
Когда папа, которого обложили мавры, прислал отчаянное послание: «Помогите против неверных, чтобы люди не спрашивали – где император?» – Карл мавров отбил. Но потом отправился против отколовшихся от Германии западных славян.
Пока он находился в их землях, пришла еще одна весточка: датские викинги осадили Париж.
Сил у защитников было явно недостаточно, но во главе обороны встали люди высокого мужества: епископ Гозлен и граф Парижский, он же герцог Франции Одон (такое название носило не такое уж большое герцогство вокруг Луары, включающее Париж и Орлеан). Защитники стойко держались восемь месяцев. Епископ пал в бою, а Одон совершил подвиг поистине легендарный: пробрался сквозь стан врагов и предстал перед императором, призывая того поспешить на выручку. После чего чудесным образом благополучно вернулся обратно.
Император прибыл, но то, что он предпринял, покрыло его позором. Он не повел свое войско на битву, а откупился от норманнов данью – 7 тысячами фунтов (886 г.).
После такой доблестной обороны подданным стерпеть это было трудно. А тут еще добавился скандал в императорском семействе. Карл обвинил свою жену Рихарду в любовной связи с канцлером Лиутвардом. Канцлера он прогнал, а по поводу супруги заявил, что никогда с ней как с женщиной не жил, а потому намерен развестись. Рихарда же поклялась, что насчет канцлера – все клевета, что она вообще девственница и может доказать это «Божьим судом». После чего удалилась в монастырь.
В декабре 887 г. германские вельможи собрались на съезд и постановили: императора от власти отстранить, немецким королем объявить его племянника Арнульфа. Но Карл сам отказался от власти. Ему оставили «на прокорм» несколько городов, от доходов с которых он и жил.
Французские сеньоры пошли еще дальше: они посадили на престол избранного ими короля. Это был герой обороны Парижа герцог Франции Одон.
Тем временем внутри всех трех королевств, составлявших когда-то империю, центробежные процессы шли по нарастающей. Сеньоры и епископы давно уже получили право иммунитета: могли почти неограниченно судить жителей своих владений и собирать с них подати в свою пользу. За это они обязаны были вносить свою долю усилий в военные предприятия короля. В сложившихся же условиях, когда опасность грозила постоянно и отовсюду, все дело обороны государства перешло