К вечеру мне пришла в голову лишь одна стоящая мысль: я должен позвонить Адаму Голдбергу. Он один может мне помочь.
Я с усилием направлял свой взгляд в сторону коллег и молил Бога, чтобы все поскорее закончилось. Они обсуждали разные мероприятия, потом подвели итог продажам за октябрь. Предлагаемые проекты либо наталкивались на отказ шефа («Кто станет это читать?»), либо казались ему сомнительными («А что по этому поводу думают другие?»), либо принимались («Отлично! Мы сделаем из нее новую Анну Гавальда!»).
Ближе к вечеру разгорелась дискуссия о том, стоит ли давать за роман до сих пор никому не известного владельца кафе-мороженого из Венеции гарантированную сумму, на которую простой смертный мог бы купить себе небольшой дворец. Знающий свое дело американский агент рекомендовал нам этого писателя как «Донну Леон в мужском обличье». Месье Монсиньяк взвесил все «за» и «против» и, взяв между делом рукопись у мадам Мерсье, засунул ее в свой коричневый кожаный портфель.
– Хватит дискутировать, поговорим завтра утром. Дайте мне одним глазком взглянуть на нее.
И это послужило бы сигналом конца, однако тут взяла слово мадемуазель Мирабо. Немного смущаясь и вдаваясь в тоскливые подробности, она повела речь об одной присланной в издательство рукописи, безнадежность которой была очевидна уже с третьего предложения. Монсиньяк поднял руку, призывая к порядку расслабившуюся публику. Мадемуазель Мирабо так разволновалась, что не замечала всего этого.
– Вы все сделали правильно, дитя мое, – сказал Монсиньяк, когда она наконец отложила последнюю бумажку с текстом своего доклада в сторону.
Мадемуазель Мирабо, лишь несколько недель назад начавшая работать в издательстве, покраснела.
– По-видимому, картина слишком ясная, – выдохнула она с облегчением.
Монсиньяк кивнул с серьезной миной.
– Боюсь, вы правы, дитя мое, – сказал он, и в его голосе послышались нотки нетерпения. – Но не стоит так стараться. Слишком много ахинеи нам приходится читать. Вы смотрите в начало рукописи – дрянь. Потом в середину – дрянь. В конец – дрянь. И делаете выводы. Так вы сможете сэкономить силы и… – тут он возвысил голос, – не тратить понапрасну столько слов. – Монсиньяк улыбнулся.
Мадемуазель Мирабо понимающе кивнула, остальные сдержанно улыбались. Владелец издательства «Опаль» был в своем амплуа и, довольный, раскачивался в кресле.
– Сейчас я открою вам одну тайну, мадемуазель Мирабо, – сказал он, и каждый из нас приготовился услышать то, что слышал неоднократно. – Хорошая книга хороша на любой странице.
На этой высокой ноте заседание завершилось.
Я сгреб свои рукописи и побежал в конец узкого коридора, к себе в кабинет.
Там, запыхавшись, я упал на стул и