Он тронулся с места, постепенно убыстряя шаг.
«Ладно, потом вернусь, – подумал Антон. Место я хорошо приметил».
– Слышь, а мы куда вообще?.. – попытался он на бегу внести ясность, припустив вслед за мужиком. – Поселок же вроде в другой стороне.
– Да он же, чудило, тоже про это знает. Может перехватить нас в кедраче. В тени. Он же света боится, въезжаешь? – не оборачиваясь, ответил Чеботарь. – В сопки потянем. Туда, глядишь, и не сунется. А уж к ночи по-любому надо надежную нору искать. Это уж кровь из носу!
«В сопки так в сопки, – подумалось Антону. – Это даже очень хорошо, что в сопки. Только побыстрее! Этот лешак припадочный из силенок выбьется, и тогда уж ему определенно не до гонок будет. Да и куда пердуну старому вообще со мной тягаться?»
Но получилось-то все как раз с точностью до наоборот. Очень скоро все его надежды буквально прахом пошли.
Антон в тайге, конечно, гостем не был, немало сотен верст по дебрям намотал, закалку имел вполне приличную, но дикого темпа, предложенного Чеботарем, все-таки не выдержал. Уже через пару километров по чащобе да бурелому он сорвал дыхалку и начал понемногу отставать. Когда они полезли на крутую сопку, Антон и совсем притормозил. Он едва перебирал ногами, то и дело оскальзывался на камнях, спрятанных в густой траве. Цеплялся за кусты, стараясь удержать равновесие, и в голос матерился, когда под руку попадалась колючая аралия.
Чеботарь поначалу молча презрительно косился на него через плечо, а потом это ему, по-видимому, надоело. Он дождался, когда Антон его догонит, и снова взъярился как цепной барбос, вошедший в раж.
– Рюкзак на землю! Спальник и прочее барахло – к едрене фене!.. – Чеботарь чуть помолчал, оглядел насупившегося, побагровевшего от обиды попутчика и уже совсем покладистым, каким-то даже просительным тоном прибавил: – И подберись, Антоха. Будь ты мужиком. У нас же, паря, времени в обрез.
Даже с полупустым рюкзаком Антон попросту не поспевал за шустрым двужильным мужиком. Когда они наконец-то взобрались на голую скалистую вершину и Чеботарь объявил привал, вид Антон имел весьма плачевный. Он согнулся в три погибели, отплевывался, надсадно кашлял, долгое время хрипел как чахоточный. Ему никак не удавалось восстановить дыхание, напрочь сорванное на крутом подъеме.
Солнце так и не выбралось из серой пасмурной дымки. Оно стыло на небосводе мутным, едва различимым пятном, не радуя ни светом, ни теплом, пялилось на землю тупо и равнодушно. В воздухе висела и нудно сеялась мелкая водяная пыль, что было совсем непривычным для середины сентября.
– Так что делать будем? – прервал затянувшееся молчание Антон.
Вот уже с полчаса Чеботарь сидел, насупившись, на гранитном валуне и задумчиво катал в прокуренных до желтизны пальцах давно потухший чинарик.
– Подожди, Антоха, не гони, – вяло откликнулся он. – Дай обмозговать как следует.
– Ладно,