– Испужался поди, сват? – засмеялся Захар.
– Испужаешься! Вот, думаю, нечистая сила, подымется сейчас – да и на меня… Рысью до самой избушки бежал…
Утром земля оделась пушистой пеленой снега. Матвей отправился на поля Юткиных. Деду Фишке нездоровилось. Он лежал на печке, прогревая поясницу.
С Матвеем напросился Беляев.
На заимке у Юткиных охотников ждали Евдоким и Демьян.
– И мы решили, Матюха, поглядеть супостата, – сказал Евдоким.
Матвей поморщился, увидев Демьяна. Не дело ходить на охоту с человеком, к которому не лежит сердце.
«А может, пора забыть старое?» – подумал Матвей и сказал:
– Такой оравой его можно голыми руками взять. Где берлога-то?
Евдоким повел охотников в осинники.
Идти было трудно. Высокие осины и колючие елки преграждали дорогу, ветер свистел в мокрых от дождя ветвях, и с них сыпались на охотников холодные капли.
В версте от берлоги Евдоким трусливо отступил в сторону, и впереди пошел Матвей. Теперь шли еще медленнее, молчали, боясь спугнуть зверя.
Вскоре Евдоким остановил Матвея.
– Вон, под корнем осины, видишь? – показал он рукой.
– Вы подождите тут, а я пойду посмотрю, – сказал Матвей. – Может, ушел мишка. С осени они чуткие.
Он осторожно стал пробираться к берлоге и через некоторое время вернулся с противоположной стороны.
– Следов нету – значит там, – сообщил он. – Дыра в берлогу как у печки чело. Видно, большой зверь.
Матвей улыбнулся и весело посмотрел на Беляева. Ему хотелось так провести облаву на медведя, чтоб охотник из города удивился его смелости и сноровке.
Было решено, что Матвей шестом поднимает зверя и стреляет в него, когда тот выскочит из берлоги; Евдоким и Демьян, стоя на посту напротив берлоги, стреляют в медведя, если Матвей промахнется или только ранит зверя. Беляев должен стоять за берлогой и стрелять, если медведь побежит в его сторону.
– Ну как, все ясно? – спросил Матвей, когда обязанности каждого были повторены дважды.
– А ты сам, Матюха, смотри. Мы в этом деле плохо смекаем, – проговорил Евдоким.
– Знамо, сам, – подтвердил Демьян и, помолчав немного, добавил: – А нам, может, на деревья залезть? А то по первости как-то робостно.
– Какая же с дерева стрельба? Чудак ты, Демьян.
– То-то, может, и чудак. Непривычное нам это дело, Захарыч.
Охотники проверили ружья. Матвей кинжалом срубил высокую, стройную березку, очистил ее от сучков и расщепил макушку надвое.
Через минуту все были на своих местах, с ружьями, взятыми наизготовку.
Придерживая локтем ружье, Матвей засунул в берлогу шест и начал крутить его, стараясь разозлить медведя.
Скоро из берлоги послышалось злое посапыванье.
– Расшевелил! – крикнул Матвей.
Вдруг шест с силой вылетел из берлоги, и Матвей отскочил в сторону. Вздымая землю, из берлоги выскочил медведь. Матвей вскинул к плечу ружье и выстрелил. Зверь взвыл от боли, мордой ткнулся в землю, но быстро вскочил и, подогнув одну