Захват северного Бали, как он понял, читая между строк, был осуществлен под совершенно неубедительным и незначительным предлогом, который был явно раздут. После того как это вторжение прошло успешно, был захвачен и соседний остров Ломбок.
Граф порой бывал безжалостным, но, как человек чести, он не одобрял подобные методы решения споров как между людьми, так и между нациями.
Без труда он понял, что, хотя сами раджи и их приверженцы были, вероятно, смелыми людьми, они вряд ли что-нибудь могли противопоставить винтовкам и современным пушкам.
Он также имел все основания подозревать, что в качестве захватчиков его соотечественники, видимо, проявляли излишнюю грубость и жестокость. Поэтому он решил, что, если заметит сейчас что-либо подобное, то не колеблясь примет все возможные меры к устранению беззакония, когда вернется в Голландию.
Хотя в настоящее время это выглядело весьма далекой перспективой.
Он так скучал в этом долгом путешествии, что и думать сейчас не хотел об обратном пути, таком же скучном и тягостном.
Что бы ни представлял собой Бали, говорил он себе, он должен будет на время принять его, раз таково было желание королевы Даугер.
Граф знал, что, как только его миссия на этом острове будет завершена, он сможет отправиться в любой интересующий его уголок мира. Например, ему бы хотелось посетить Индию и сравнить ту роль, которую британцы в качестве завоевателей сыграли в развитии этой страны, с влиянием его соотечественников.
Стоило также побывать в Сиаме, а потом, возможно, уже ближе к дому, в Персии и Константинополе.
Названия этих мест звучали гораздо более заманчиво, чем Бали, и граф с большим воодушевлением думал о том, как он там побывает.
Впрочем, сказал он себе, дело есть дело, и как только он как следует оглядится и составит свое мнение о том, что происходит на острове, то не станет медлить с докладом королеве.
На пристани его встречал губернатор в невероятно древнем экипаже, запряженном такими неказистыми лошадьми, что, будь граф у себя дома, в Голландии, он посчитал бы ниже своего достоинства ехать куда-нибудь в такой упряжке.
Губернатор был крупным, грузным человеком лет сорока, и, глядя на его комплекцию, граф имел все основания предположить, что этот человек слишком много времени проводит за чересчур обильными трапезами.
Усиливая не слишком приятное впечатление, которое он произвел на графа, губернатор заговорил резким, отрывистым, приказным тоном человека, привыкшего повелевать подчиненными, и, как не без оснований предположил Виктор, ему пришлось делать усилия, чтобы вежливо и уважительно приветствовать гостя.
– Мы все с превеликим нетерпением ждали вашего прибытия! – с пафосом воскликнул он.
Граф позволил себе в этом усомниться, но ответил на вежливую фразу легкой улыбкой, а затем по дороге из порта с большим интересом оглядывался вокруг,