– Что с вами, Уотсон? – раздался звучный тенор Холмса, доносящийся словно из глубокого ущелья.
– Нет, это просто невозможно…
– О чем вы? Что он с ней сделал?
– Ее матка, Холмс. – Мне стоило больших усилий выдавливать из себя слова по одному. – Ее вырезали. Она отсутствует.
Тишина нарушалась лишь грохотом тележек по дороге и чириканьем воробья высоко на дереве в соседнем дворе. Холмс ошеломленно провел по высокому лбу бледной рукой и подошел ближе. С минуту он внимательно разглядывал труп, затем выпрямился. Мой друг стоически сохранял внешнее спокойствие, но в его глубоко посаженных глазах я увидел отвращение. Впрочем, кроме меня, этого, кажется, никто не заметил. Вручив мне шляпу и трость, Холмс стал внимательно осматривать все вокруг.
Лестрейд издал слабый хрип, словно ему не хватало воздуха, и опустился на прогнивший деревянный ящик. Его лицо выражало изумление.
– Отсутствует? – повторил он. – Господи, этого не может быть! Он ведь выпустил ей наружу все внутренности. Наверное, вы просто не заметили, доктор Уотсон.
Я покачал головой.
– Он забрал всю матку и бо́льшую часть мочевого пузыря.
– Забрал? Куда?! Это полная бессмыслица. Ее детородный орган наверняка здесь. Может быть, под этими щепками?
– Думаю, что нет, – отозвался Шерлок Холмс с другого конца двора. – Во всяком случае, я не вижу никаких следов.
После этого ужасного открытия плечи Лестрейда опустились еще ниже.
К тому моменту, когда мой друг завершил осмотр двора, нам с инспектором показалось, что минула целая вечность с тех пор, как мы очутились в этом жутком загоне. Он был открыт небу, но наглухо отгорожен от всякого понятия о человеческой благопристойности, которую мы привыкли почитать с детства.
Наконец Холмс приблизился к нам.
– Труп неопознанной пока женщины лет пятидесяти. Она добровольно вошла во двор вместе с убийцей. Тот схватил ее сзади. Они боролись, и нападавший перерезал ей горло. Потом выглянул за забор, дабы убедиться, что поблизости никого нет. Прежде чем изуродовать труп, он опустошил карманы жертвы, вытащив кусок муслина и два гребня. Затем расчленил тело убитой очень острым ножом с узким лезвием. Он сумел уйти тем же путем, каким пришел, забрав свой… трофей.
– Это ужасно, – пробормотал инспектор. – Совершенно бесчеловечно.
– Лестрейд, друг мой, не теряйте присутствия духа. Мы серьезно продвинулись со времен дела Николс.
– Дела Николс? Значит, вы полагаете, убийца – один и тот же?
– Глупо думать иначе, – раздраженно ответил детектив.
Инспектор застонал.
– У Скотланд-Ярда нет ни малейших зацепок по тем убийствам, не говоря уже… – Он внезапно умолк. – Боже правый, но ведь у нас есть подозреваемый! Этот ужасный сапожник в кожаном фартуке.