Наместник сокрушенно покачал головой.
– Если верить слухам, Кабриан всегда славился эксцентричными выходками, но с недавних пор окончательно утратил разум: убил жену, взял в супруги трех собственных дочерей и объявил себя божеством. В город не попасть, ворота заперты, так как Кабриан избавляется от ведьм, демонов и предателей. Каждый день на виселицах новые трупы, а виселицы у него на всех перекрестках. Страже приказано никого не впускать, никого не выпускать. Вот такие из Дармиума вести.
– Тогда остается Аостум… – проговорил Байяз.
От его слов у Джезаля на душе немного повеселело.
– Из Аостума теперь пути через реку нет. Спасаясь от войск мстительного брата, Скарио переправился на другой берег, а мост велел обрушить. И инженеры выполнили приказ.
– Он уничтожил мост?!
– Да, уничтожил. Уничтожил чудо Старой эпохи, простоявшее две тысячи лет. От моста ничего не осталось. Вдобавок ко всему после обильных ливней великая река превратилась в глубокий бурный поток. Бродов нет. Боюсь, в нынешнем году Аос вам не пересечь.
– Так или иначе, я должен перебраться на другую сторону.
– Увы, не получится. На твоем месте я бы вернулся туда, откуда пришел, предоставив империю ее горькой судьбе. Мы, жители Халциса, всегда старались держаться золотой середины и сохранять нейтралитет, не ввязываясь в разражающиеся вокруг все более чудовищные катастрофы. Мы верны обычаям предков. – Нарба указал на себя. – Как и в Старую эпоху, городом правит наставник императора – не разбойник, не мелкий вождь или лжеимператор! – Он вяло обвел пухлой рукой роскошный зал. – Вопреки всему, мы сумели сберечь остатки былой славы, и я не намерен этим рисковать. Твой друг Захарус был здесь примерно месяц назад.
– Здесь?!
– Да. Он заявил, что Голтус – законный император, и потребовал, чтобы я его поддержал. Я выгнал Захаруса, ответив так же, как отвечу тебе: нас устраивает наша жизнь, мы, жители Халциса, счастливы! Вы преследуете свои интересы, и мы не желаем участвовать в ваших интригах. Убирайся-ка подобру-поздорову, маг, не лезь в чужие дела. Даю три дня на то, чтобы покинуть город.
Когда стихло эхо последних слов, повисла долгая пауза – долгий миг мертвой тишины. Байяз становился все мрачнее и мрачнее. В пустоте выжидательного безмолвия быстро сгущался страх.
– Ты меня с кем-то перепутал? – прорычал наконец маг, и Джезалю захотелось немедленно спрятаться за одну из красивых колонн. – Я – первый из магов! Первый ученик великого Иувина!
Гнев Байяза давил Джезалю в грудь, точно огромный камень, выжимая из легких воздух, а из тела – силу. Маг поднял мясистый кулак.
– Вот рука, повергшая Канедиаса! Рука, короновавшая Гарода! И ты смеешь мне угрожать? Что ты называешь былой славой – город, съежившийся за осыпающимися стенами? Да Халцис похож на старого иссохшего воина, тонущего в огромных