– Вот дерьмо, – повторил он.
Других слов на ум не приходило.
– Думаю, союзники шли вверх по этой дороге, – хмуря брови, проговорил Тридуба. – Наверное, торопились. Надеялись застать Бетода врасплох.
– Разведка у них, похоже, никудышная, – пророкотал Тул Дуру. – Похоже, это Бетод застал их врасплох.
– А может, стоял туман, – предположил Ищейка. – Как сегодня.
Тридуба пожал плечами.
– Возможно. В это время года туман – обычное дело. Как бы то ни было, усталые после долгого дневного перехода солдаты колонной шагали по дороге. Бетод обрушился на них с этого холма и с того гребня. Сначала пустил лучников, чтобы разогнать строй, затем со склонов с ревом посыпались карлы. Думаю, союзники быстро сломались.
– Еще как! – хмыкнул Доу.
– И тогда началась резня. Их рассеяли по дороге и приперли к реке. Бежать особо некуда. Некоторые скидывали доспехи, некоторые пытались переплыть реку в полном снаряжении, сбивались в группки, лезли по головам друг друга, а вокруг сыпались стрелы. Возможно, кому-то удалось добраться до того леса, но вряд ли они спаслись. Бетод всегда держал наготове конницу – смести крошки после пиршества.
– Вот дерьмо, – процедил Ищейка.
Его тошнило. Он как-то побывал в шкуре проигравших, и воспоминания остались не самые приятные.
– Ювелирная работа, – сказал Тридуба. – Надо отдать Бетоду должное, свое дело он знает, как никто другой.
– Что, вождь, значит, конец? – спросил Ищейка. – Победа за Бетодом?
Тот медленно покачал головой.
– Южан хватает и за пределами этих краев. Большинство живет за морем. Говорят, их так много, что не сосчитать. Больше, чем на Севере деревьев. И со временем они сюда подтянутся. Это только начало.
Ищейка обвел взглядом сырую долину, скрюченных и распластанных на земле мертвецов, груды бездыханных тел. Корм для стервятников.
– Для них уже конец.
Доу свернул язык трубочкой и нарочито шумно плюнул.
– Согнали и перерезали… как стадо баранов. Тридуба, хочешь умереть так же, а? Хочешь к ним примкнуть? Гори он огнем, этот Союз! Южане ни черта не знают о войне и воевать не умеют!
Тридуба кивнул.
– Придется их научить.
У ворот давилась огромная толпа: худющие, голодного вида женщины, оборванные, чумазые ребятишки и мужчины разных возрастов – одни горбились под тяжелой поклажей на спине, другие цепко сжимали в руках пожитки. У некоторых были мулы, некоторые толкали телеги с каким-то бесполезным барахлом. Деревянные стулья, оловянная посуда, сельскохозяйственные