– Да, – отозвался Михаил Павлович, – младенец за чужие грехи не должен страдать. Неправильно это. Никак этого быть не должно.
– Отчего же вы так это говорите? Обреченно как-то. Будто сами себя уговариваете.
«Отставной подполковник» неопределенно махнул рукой и отвёл глаза. Картайкин не настаивал и продолжил.
– Я, знаете ли, согласился. Поверьте – не из-за денег токмо. Деньги – они, чего кривить душой, не лишние. И не из благородства одного, конечно же.
– Да я вам верю, – кивнул великий князь. – Причина вашего решения, мой друг, скрывалась в том, что девица сия вам понравилась.
Иван Евграфович с чувством ударил по столу.
– Да, да! Любезный Михаил Павлович, вы всё, решительно всё, что я сказал вам, поняли правильно. Лучшего собеседника, пожалуй, и пожелать нельзя. Понравилась. Ох, как понравилась!
Он едва не стонал:
– Так, что и высказать не можно… И оказалось, что ведь и я ей глянулся… Чистая правда!
Михаил Павлович с пониманием кивнул и молча слушал.
– Иратов тогда же послал за Антониной и благословил нас. В воскресенье на званом обеде в их доме, в присутствии матушки мы обручились. А неделю спустя и обвенчались. Антонине исполнилось семнадцать лет, мне было уже под тридцать. – Картайкин сделал небольшую паузу. – Вот так соединились её деньги и весёлый нрав, с моим добрым сердцем и наследным дворянством… И это оказалось крайне неудачным сочетанием.
Великий князь взглянул на собеседника с задумчивым вниманием.
– Вы знаете, чем более я слушаю вас, тем более мне хочется узнать, чем закончилась ваша история. У меня имеются свои соображения на этот счёт. Хотелось бы проверить, прав ли я. Так что рассказывайте, друг мой, рассказывайте.
– Что ж… Дальше было хорошо. Так хорошо, что о таком счастии мне и не мечталось. Мы с Тонюшкой со всею страстностью влюбились друг в друга. Я окружил её заботой и нежностью, на какую только был способен. Она ценила это. Она была со мною необычайно ласкова… Приданое за ней тесть дал немалое, на часть из этих денег мы сразу же приобрели скромный, но приличный дом – тут, рядом, на Кузнечном. На нижнем этаже мы вполне удобно разместились нашим небольшим семейством вместе с матушкой. Два других этажа с дворовым флигелем сдали внаём. Дохода от этого, вкупе с моим жалованием, на жизнь было достаточно, и остальную, денежную часть приданого, я отдал в полное распоряжение супруги. В том была первая моя ошибка… – он впал в задумчивость. – Я не должен был, никак не должен