Али-баба и тридцать девять плюс один разбойников. Леонид Резников

шеф, это ведь наши кони! – обрадовался Ахмед, тыча пальцем в проносящийся мимо табун и опасно раскачивая сук. – Но кто их направляет?

      – Какая разница, кто? Их нужно срочно остановить, – Махсум сиганул вниз, повиснув на руках, покачался немного и мягко спрыгнул на землю.

      – Зачем? – не понял Ахмед, медленно сползая вниз по стволу.

      – Как зачем? Это ведь наши лошади!

      – Кони, – поправил его педантичный Ахмед.

      – Да какая, к шайтану, разница! Ахмедик, они ведь сейчас ускачут дальше, – в полном бессилии потряс руками Махсум.

      – Ну и что? Они нас будут ждать в условленном месте.

      – А мы, значит, и дальше будем плестись по жаре, чтобы забрать их потом в ущелье? – уже теряя терпение, уточнил Махсум.

      – Вот это да! – восхитился Ахмед, почесав затылок. – Да у вас голова и вправду как этот… Дом Советов! Я бы до такого ни в жизнь не додумался.

      И, не дожидаясь приказа, он бросился наперерез табуну.

      – Стой! Тпру-у! – замахал он руками, преграждая галопом несущимся коням дорогу. – Тпру-у, кому говорю!

      Кони, дико заржав, шарахнулись от него в разные стороны, решив, видно, что чумазый, с подбитым лицом, весь в черном Ахмед не иначе как сам шайтан.

      – Стойте! Не бегите! Куда же вы? – заметался меж них верткий Ахмед. – Шеф, ловите их! Уй-юй, они же сейчас все разбегутся!

      Махсум в полной растерянности продолжал стоять, глядя на снующего под копытами обезумевших от страха коней Ахмеда. Остановить их сейчас могло только чудо или умелый погонщик. К погонщикам Махсум себя не причислял, тем более, к умелым, а лошадиную породу побаивался до сих пор. Эти полутонные зверюги себе на уме в любой момент могли выкинуть какой-нибудь хитрый фортель или попросту затоптать подвернувшегося им под копыта слабого человечка, даже не заметив этого.