Матани. Артур Каджар

действительно оказался очень крутым и долгим, вдобавок местами скользким из-за густо проросшей зелени. Периодически приходилось делать остановки, чтобы восстановить дыхание.

      – Мало кислорода, – объяснял Грзо, – про это тот ученый толковал, альпийские, говорит, высоты. Ты торопись да не спеши, – он посмотрел на меня, – в горах недолго вспотеть и простудиться.

      К концу подъема у меня сильно ныли ноги и спина, но я старался не показывать виду. Гребень горы оказался голым ото всякой растительности, и с него открывался потрясающий вид на лежащую с другой стороны солнечную зеленую долину, местами укрытую полупрозрачной туманной поволокой.

      Я достал из рюкзака и натянул на себя куртку. Грзо подсадил меня на лошадь, затем сам уселся сзади.

      – Давай, милая, поехала! – крикнул он и сильно хлопнул гнедую по крупу.

      Мы поскакали довольно резвой рысью, а Мухтар тут же включился в игру, то отставая, то нагоняя нас и весело облаивая. Так мы проскакали до ложбины, отделяющей две горы, перебрались через нее и еще через час добрались до скалистого предгорья, где уже пришлось спешиться.

      – Считай, почти на месте, – объявил Грзо.

      Я недоуменно огляделся, никакого намека на озеро. На небе появились легкие облака, какая-то птица медленно стала кружить над нами. Грзо приставил руку ко лбу и стал всматриваться.

      – Беркут, – пробормотал он и озабоченно добавил, – как бы не напал на Мухтара.

      Видя мое удивление, он пояснил:

      – Из орлов самый здоровенный, когтищи как у медведя, сантиметров семь будет, зуб даю, – он посмотрел на мохнатого Мухтара и подозвал его, – может собаку за барана принять. А беркут не то что барана, теленка зацапает и поднимет.

      Я вгляделся в птицу – она снизу казалась не такой большой, по краю светлого хвоста шла темная полоса. Грзо на всякий случай снял с плеча ружье.

      Оставив гнедую внизу, мы стали карабкаться по скалам. Вначале они были почти отвесными, и Грзо часто подавал мне руку, помогая подниматься. Из-под ног срывались камни и с шумом летели вниз. Потом по более пологому склону мы перебрались правее и дошли до устья небольшого, но шумно журчащего ручья, и вдоль него стали снова подниматься наверх. Через какое-то время я поднял голову и застыл на месте.

      – Это снег?

      Грзо усмехнулся: