Кажется, той звонил следователь.
Ирина решила, что выходной не пропал. Что-то они сделать не успеют, но разве плохо вот так? Посидеть, подышать воздухом, никуда не торопясь поболтать с людьми, опять же, работы с нее не требуют, а рапорт напишем и отвезем. Дело нужное.
Следователь квалифицировал предварительно смерть Прасковьи как причинение смерти по неосторожности. Пока. Потом еще видно будет, после вскрытия, но скорее всего, это именно так.
Полез грабитель в окно, тут бабку и накрыло. С летальным исходом.
– ГДЕ МОЯ МАТЬ?! – Вопль был таким, что подскочил, кажется, даже труп Прасковьи. Пьяница свалился со скамеечки и потряс головой.
– Клавка, с-сука!
Глядя на то, что появилось во дворе, Ирина никак не могла согласиться. Разве можно сравнивать милейшее существо – Найду и вот это? Никак нельзя. Это оскорбление всего собачьего рода, со времен творения.
Ворвавшаяся во двор женщина больше всего походила на атомную бомбу. Хоть конусообразными, плавно расширяющимися книзу формами, хоть взрывом на башке, хоть пронзительным голосом. Жутким.
Рыжие лохмы топорщились во все стороны, круглое лицо кривилось в неясной гримасе, развевалась непонятная хламида, при виде которой задохнулся бы от восторга Альбус Дамблдор – столько на ней было бисера и блесток.
Следователь поспешил к вновь прибывшей.
– Здравствуйте, Клавдия Ивановна…
Увы, слова сказать ему не дали. Не предусмотрено было.
– МАМА!! – Трагический вопль. Потом бабища упала на колени рядом с телом и разревелась в три ручья. Или не разревелась?
Завыла – точно. Заголосила, заскулила.
– На кого ж ты меня покинулаааааа, сиротиииинушкуууууу…
Пьяница помотал головой.
– Ну все. Это теперь на два часа. Кликуша, е…
– Всегда так? – в полный голос уточнила Ирина. А чего стесняться, за этим воем бензопилу «Дружба» не услышишь, не то что собеседника.
– С детства. Парашка ее пока лупила, тут поприличнее было, а как Клавка выросла да замуж вышла, так с этой дурищей никакого сладу не стало. Пошел я, водовки хлопну. А то глядя на эту комедь – с души воротит. Тебе не предлагаю…
Ирина пожала плечами. Мол, я бы со всем нашим уважением, но – нельзя.
– Ну, сиди тогда. Хорошая ты девка, хоть и ментовка. А уши лучше заткни, эту дуру если палкой никто не треснет, она еще пуще разойдется.
И удрал.
Ровно через пять минут Ирина поняла, что дядя Коля, хоть и выпивши был, оказался со всех сторон прав. Именно так.
И разошлась пуще прежнего, и развизжалась, и конца-края этому видно не было. Но…
Безвыходно.
Они при исполнении, им нельзя ни бить, ни пить. А иногда так хочется!
Пойти, что ли, пока по району побродить? Недалеко?
Домик,