– У вашего сына никогда не было суицидальных наклонностей? – поинтересовался Гуров.
– Нет! Даже в самые тяжелые минуты жизни у него их не было, а когда он лежал в больнице, то очень боялся умереть, – ответил Попов.
– У мальчиков-«мажоров» бывают тяжелые минуты? – усмехнулся Лев.
– Как и у всех. Но это было давно и к данному делу отношения не имеет.
– Если вы все рассказали, то можете быть свободны, – сухо заявил Гуров, отмечая пропуск.
Попов встал и пошел к двери, возле которой повернулся и спокойно попрощался:
– Всего доброго, желаю удачи.
Едва за ним закрылась дверь, как Лев, не выдержав, воскликнул:
– Нет, ты видел? У него не то что ноль эмоций, а минус эмоций!
– Лева! Что ты к нему прицепился? – взорвался Крячко. – Ты ни с одним отпетым уголовником таким тоном не разговариваешь! Ты изо всех сил старался вывести его из себя! Что ни слово, то издевка! Что ни вопрос, то насмешка! Словно специально нарываешься на неприятности! Один раз это тебе с рук сошло, так ты решил, что неуязвим на веки вечные?
– Это не я, это он решил, что неуязвим! Что ему все позволено! – огрызнулся Гуров. – Кстати, кто звонил?
– Петр тебя требует, – ответил Стас и поднялся из-за стола. – Кстати, он просил тебе сказать, чтобы ты был с Поповым повежливее, но я даже семафорить тебе не стал, потому что ты еще больше обозлился бы.
– А что случилось?
– Судя по его тону, нечто из ряда вон, так что я тебя одного не пущу! – решительно заявил Крячко. – В случае чего вдвоем отстреливаться будем!
Орлов встретил их с хмурым видом, и его взгляд ничего хорошего не предвещал. Он сидел в своем кресле без пиджака, с приспущенным галстуком и массировал грудь в районе сердца.
– Ну, как побеседовали?
– А тебе уже звонили и приказали, чтобы мы носились с Поповым, как с тухлым яйцом? – ернически спросил Гуров. – И кто же на этот раз за него так хлопочет?
– Ты не ответил, – спокойно напомнил Петр.
– Да ну его на хрен! – не сдержался Гуров и, расхаживая по кабинету, начал рассказывать: – Какой-то хек перемороженный! Мумия ходячая! Говорит как по писаному, словно свою речь заранее наизусть выучил! И сына, хоть уже и покойного, всячески отмазывает! Тот, мол, в отключке был и физически не мог принимать участие в произошедшем! А на самом деле засунул своего урода в Склиф, заплатил, не скупясь, вот его там и держали! Да если надо, он бы ему и справку купил о том, что тот псих ненормальный, лишь бы в тюрьму не попал. Нет, вот ты мне скажи, как такие сволочи в Администрацию президента попадают? Проходной двор какой-то!
– Этот хек перемороженный, Лева, блестящий аналитик! Не только тактик, но и стратег! – усталым, тусклым голосом заговорил Орлов. – Умница, каких мало! Он и его жена были нелегалами и работали за рубежом, причем приехали туда вместе с дочкой, которой еще и годика не было. Пятнадцать лет работали, и настолько успешно, что