Ждать. Не высовываться.
С бесчувственным ребенком на руках я мало что могу сделать – выйти из круга, сохранив его в целости, может и не получиться, а бросить мальчика без защиты страшно…
– Мама?..
Кэльпи, услышав человеческий голос, тонко, высоко заржал и взвился на дыбы, обрушиваясь всем весом на преграду. Та легонько качнулась, но устояла, зато пришедший в себя ребенок мгновенно залился звонким, непрерывным криком, забился, пытаясь вырваться у меня из рук и сбежать подальше от страшных, насквозь пробирающих воплей нечисти, раздающихся так близко, так близко…
– Тише, тише. – Я крепко ухватила мальчишку обеими руками, утыкая его лицом в свою грудь, чтобы хоть немного заглушить крики, действующие на кэльпи, как бестолковое размахивание палкой перед оскаленной собачьей мордой. – Я лирха, я тебя вытащу из беды, только не кричи. Ты в безопасности, это чудовище тебя не тронет.
Пока – не тронет.
Очередной удар, от которого «запрещающий» знак, висящий в воздухе, пошел трещинами. То ли человечья кровь слабее шассьей, то ли я второпях напутала что-то, но эта преграда оказалась значительно хлипче той, что в свое время сдерживала Госпожу Загряды.
Мальчик всхлипнул и затих, дрожа всем телом, как щенок с обкорнанным ухом, которого я когда-то давно, целую жизнь назад, подобрала на обочине дороги рядом с разоренным ромалийским лагерем. Я прикрыла глаза, вслушиваясь в окружающую тишину.
Шорох безжалостно сминаемых стеблей, низкое горловое рычание, едва различимый металлический скрежет. На оскаленной морде кэльпи нарисовалось почти человеческое изумление, когда покрытые латами железные руки харлекина цепко ухватили «водяную лошадку» за задние ноги в момент, когда та намеревалась еще раз подняться на дыбы, чтобы сокрушить ненавистную невидимую стену, и резко дернули, оттаскивая нечисть в сторону от «добычи».
Металлический скрежет, от которого на спине вдоль позвоночника нарастает прочная шассья чешуя, низкий гул, как от удара в тяжелый гонг. Я торопливо сдернула с головы плотный яркий платок, украшенный шелковыми кистями, ловко замотала им ребенку лицо и голову, затягивая путаный узел сбоку.
– Не смотри на зло, и оно тебя не увидит. – Я аккуратно спустила с колен мальчишку, усадив его на землю. Тот беспомощно уцепился за мою одежду тонкими, ободранными на костяшках пальцами, замотал головой, тихонечко, нечленораздельно постанывая, будто разом утратив способность к человеческой речи. – Сиди тихо, и все будет хорошо. Обещаю.
Встать, повести плечами, словно сбрасывая невидимое покрывало.
Шаг