Частная клиника, в которой лежал журналист, располагалась в глубине узкого двора, огороженного чугунным забором. Опера ожидали, что у ворот их встретит охрана, но вход оказался совершенно свободный. Гуров и Крячко прошли по двору, больше похожему на засаженную старыми липами аллею, поднялись на каменное крыльцо двухэтажного здания и через тяжелую дубовую дверь попали в небольшой сумрачный вестибюль, где пахло, как ни странно, цветами и где их встретила деловитая привлекательная женщина в изящном белом халате, туго перетянутом в талии.
– Господам что-то угодно? – с заученной улыбкой спросила женщина, пристально разглядывая посетителей холодными серыми глазами.
Гуров знал, что нравится женщинам, и, как ему казалось, никаких особенных эмоций по этому поводу не испытывал. Но сейчас, к своему неудовольствию, обнаружил, что это не так – бесчувственный оценивающий взгляд этой медички задел его самолюбие. Он мысленно выругал себя за такое ребячество и, чтобы поскорее отвлечься от глупых рассуждений, спросил подчеркнуто сухо:
– Нам необходимо навестить Бурдашова Александра Александровича. У нас есть сведения, что он находится в этой больнице.
Медичка выслушала его, и в ее лице абсолютно ничего не изменилось. Ровным голосом она сказала:
– Прошу прощения, но я должна проконсультироваться с врачом по этому вопросу. А вы можете пока подождать в комнате для посетителей… Но вначале я попрошу вас назваться…
Гуров показал удостоверение и заметил:
– Мы можем подождать и здесь, милая барышня, но очень недолго. И нам было бы желательно самим проконсультироваться с врачом, понимаете? Это очень серьезно.
Девушка не стала спорить.
– Я сейчас же справлюсь, – пообещала она.
Врач оказался маленьким неторопливым человечком неопределенного возраста в мешковатом белом халате. На его мясистом носу красовались очки с толстыми стеклами. Он внимательно выслушал Гурова, многозначительно покосился на цветастую рубашку Крячко и все-таки вынес решение в их пользу. Правда, от некоего предисловия он не смог удержаться.
– Хотите знать мое мнение? – неприятным голосом поинтересовался он. – Сейчас я бы оградил больного от любых контактов. Но у меня четкая договоренность с Александром Александровичем – пропускать к нему любых официальных лиц. Поскольку вы таковыми являетесь…
В палату к Бурдашову он проводил их лично. Журналист сидел в небольшой уютной комнате, за раскрытым окном которой качались ветви старой липы. Он работал.
Одетый в щегольскую пижаму, осунувшийся и небритый, Бурдашов сутулился, сидя на кровати. На коленях его лежал раскрытый ноутбук. Пальцы яростно летали по клавиатуре. Он не сразу прекратил свое занятие даже после того, как в палате появились посторонние. Гурову это не очень понравилось, но он постарался сдержать раздражение.
– Здравствуйте,