Обступив жертву, охотники с удивлением рассматривали ее.
– Как хотите, это не мускусный бык, как можно было думать, – заявил Костяков. – У него и шерсть короче, и голова и рога другие.
– Да, он похож на тибетского дикого яка, которого я видел в зоологическом саду, – сказал Горюнов.
– Но здесь, на Севере, единственным представителем этого семейства является мускусный бык. Ovibosmoschatus, – заметил Ордин, – да и тот водится в Северной Америке, а не в Азии.
– Вы правы, но только это не овцебык, это бесспорно.
– Но как же мог тибетский як очутиться здесь, так далеко от своей родины, за десять тысяч километров?
– Это, очевидно, еще одна из загадок Земли Санникова, которую она задает нам, – заметил Костяков. – Может быть, онкилоны привели этих быков с собой и мы нарушим их право собственности?
– Нет, быки эти дикие, – заявил Горохов. – В нашей земле никогда таких не было.
– Для решения загадки нам придется сохранить и увезти с собой хотя бы его череп с рогами, – сказал Горюнов. – Мне помнится, что у яка рога загнуты на концах больше вверх и вообще тоньше, а хвост короче и гуще.
В это время Никифоров приволок добытого им теленка, имевшего только две-три недели от роду.
– Вот-то вкусное жаркое будет! – заявил он. – Много лет я не едал телятины.
– Возвращайтесь сейчас на стан, Капитон, – распорядился Горюнов, – и приведите нарту, а мы пока освежуем зверей.
Никифоров с Пеструшкой пошли назад, ориентируясь на снеговые сугробы, которые отлично выделялись на черном обрыве позади низкой полосы леса.
Остальные стали снимать шкуры с быка и теленка, причем Горюнов обмерил животных и записал их приметы. Над поляной уже кружили несколько крупных птиц, по-видимому грифов, которые рассчитывали, что люди оставят им часть своей добычи. Но их надежды были обмануты, потому что Никифоров догадался привести всех собак, чтобы накормить их досыта на месте и облегчить груз мяса, который приходилось везти к стану. На прощанье ему было наказано сохранить черепа и шкуры всех животных, которых он добудет, сберегая их в ледяной пещере.
Четыре путешественника отправились дальше. По мере удаления от окраины котловины деревья становились выше, трава гуще; появились тополя, осина, черемуха, жимолость, шиповник и другие кусты; иные уже покрылись свежей листвой или зацветали. Горохов с изумлением разглядывал растительность, потому что в окрестностях Казачьего и по всему берегу ничего подобного не было, а южнее он бывал только в зимнее время. Остальных также немало удивило то, что здесь, под 80° широты, растут формы, которые в Сибири не переходят за Полярный круг.
По-прежнему чередовались луговые