двери. Чувствовалось, он едва сдерживает ярость. – Я открываю вам двери, потому что в цивилизованном обществе так принято вести себя по отношению к леди. А вы, мисс Митчелл, помимо всего прочего, еще и леди. Я далеко не всегда веду себя по-джентльменски, хотя Грейс приложила немало усилий, пытаясь сделать из меня джентльмена. Что касается Рейчел, она милая девушка, но излишне сентиментальная. По ее представлениям, я должен был бы стоять у вас под окном, словно мальчишка-подросток, и декламировать сонеты. Посему не будем принимать мою сестру в расчет. Теперь о вас. Если Грейс удочерила вас, как она усыновила меня, значит она разглядела в вас нечто особенное. Она умела исцелять людей своей любовью. К сожалению, в вашем случае, как и в моем, она немного опоздала. – (Последняя фраза удивила Джулию, но у нее не хватило смелости попросить разъяснений.) – Я пригласил вас танцевать, потому что мне хотелось побыть в вашем обществе. Не надо прикидываться дурочкой. Вы прекрасно умеете соображать. О вашей внешности я промолчу. Мне не хочется по второму разу произносить комплименты. Если вы решите искать себе другого руководителя – что ж, это ваша прерогатива. Но говорю вам честно, этим вы меня разочаровали. Я никак не думал, что вы способны легко бросить начатое дело. Если вы считаете, что я помогаю вам из жалости, тогда вы просто плохо меня знаете. Я самовлюбленный эгоцентричный придурок, крайне редко обращающий внимание на заботы других людей. Меня абсолютно не задевает ваша речь, мне нет дела до вашей низкой самооценки и мне ровным счетом наплевать, будете ли вы писать диссертацию у меня или у кого-то другого. – («Конечно, ему было не наплевать, иначе бы он сейчас не сопел и не пыхтел»). – Ваша девственность вовсе не что-то постыдное. Меня она вообще не касается. Мне просто хотелось, чтобы вы улыбнулись и… – Он вдруг замолчал, протянул руку и осторожно приподнял подбородок Джулии.
Их глаза встретились. Габриель наклонился к ней. Их губы разделяло не больше двух-трех дюймов. Джулию обдавало жаром его дыхания.
Шотландское виски и перечная мята…
Они оба молча пили запахи друг друга. Джулия закрыла глаза, высунула язык, облизав пересохшие губы. Она ждала, что будет дальше.
– Facilis descensus Averni, – прошептал Габриель, и латинские слова, похожие на заклинание, эхом отозвались у нее в душе: «Спуск легок в ад».[7]
Габриель отдернул руку, резко выпрямился и быстро вернулся к такси. Хлопнула дверь.
Джулия открыла глаза, глядя вслед удаляющейся машине. Ноги отказывались ее держать, и она привалилась спиной к двери.
Глава десятая
За время этого кошмарного вечера в «Лобби» Джулия пережила несколько мгновений, когда ей казалось, что Габриель ее вспомнит. Увы, мгновения эти были слишком мимолетны и исчезали, словно паутинки, унесенные ветром. И потому Джулия, будучи честным человеком, усомнилась в себе.
А что, если ее первая встреча с Габриелем была попросту сном? Увидев его фотографию, она влюбилась в изображение и придумала события,
