Этим исследователям принадлежит честь наибольшего приближения к Северному полюсу.
По-видимому, оба делегата собирались выступить рьяными противниками представителя «Северной полярной компании»: Полярная область с основания мира принадлежит англичанам и никому более, и они сумеют отстоять ее от притязаний янки, несмотря на то, что с долларом, конечно, бороться будет нелегко!
Не мешает заметить, что хотя Франция отказалась от активного вмешательства, все-таки в Балтимору приехал один французский инженер. Якобы из любви к искусству, он хотел следить за общим ходом дела.
Все делегаты приехали отдельно, на разных пароходах. В данную минуту это были только соперники. Все они были снабжены известными средствами, но не в равной степени: один мог располагать миллионом, другой – меньшей суммой, третий – большей и т. д. Впрочем, за такой кусок нашей планеты, до которого, по-видимому, нельзя добраться, никому не хотелось платить втридорога.
С прибытием делегатов в Балтимору газеты опять забили тревогу, стараясь перещеголять одна другую в догадках по поводу пущенной в продажу Полярной области. Какую прибыль можно из нее извлечь? Что там можно делать? Ремонтировать ледники?
Между тем сами уполномоченные, избегавшие даже случайных встреч до приезда в Балтимору, водворившись в городе, быстро познакомились друг с другом. Дело было в том, что каждый надеялся, спустившись с парохода, отыскать представителя таинственной «Северной полярной компании» и осторожно выведать у него подробности затеянного предприятия. Каковы были тайные цели компании? Какие выгоды могло принести это дело? Но оказалось, что Форстер нем, как треска; может быть, он и сам ровно ничего не знал. Поэтому, когда делегаты окончательно убедились в несбыточности своих надежд, они отказались от взаимного недоверия и началось сближение. Делегаты прощупывали стремления и намерения каждого из своих коллег не без задней мысли составить нечто вроде союза против общего, невидимого, но страшного соперника. С этой целью 22 ноября, в гостинице «Уолсли», в помещении, занимаемом майором Донелланом и его секретарем, состоялось нечто вроде совещания делегатов, инициатором которого явился русский уполномоченный Борис Карков, бывший, как уже сказано, очень тонким дипломатом.
Разговор начался с вопроса профессора Гаральда: не удалось ли кому-нибудь из собравшихся коллег раздобыть хоть какие-нибудь сведения о коммерческих и промышленных целях нового предприятия? Вот тут-то и обнаружилось, что все делали попытку что-нибудь