Воины хана осыпали его копьями и стрелами. Да только не было от этого толка, все они пролетали сквозь него, не причиняя никакого вреда. Приближаясь, великан с корнем вырывал деревья и кидал их в людей. Затем у чудища появился огромный рот, оно слегка наклонилось и дунуло. Холодный вихрь потушил сразу девять костров. Не выдерживая напора ветра, кони валились на землю, люди разлетались по сторонам. Крики раненых заглушал страшный гул. Деревья гнулись, ломались ветки, кружились сорванные с ветвей листья. Люди, как муравьи, сновали перед великаном, одни пытались ему сопротивляться, другие чуть живые уносили ноги.
Чалын вспомнила про бархатный мешочек, который дала ей Адаана, сняла его с пояса, и развязала.
– Адам! – окликнула она отца.
В руке дочери хан увидел горсть песка и криком распорядился:
– Кыркижи, отвлеки его, – крикнул хан.
Защищая глаза от пыли рукой, человек-гора двинулся на разъярённого великана. Заметив богатыря, чудище попыталось сдуть его с ног, но человек-гора устоял, с его головы лишь слетела шапка.
Ойгор подхватил на руки дочь, запрыгнул на коня и пустил его вскачь. Преодолевая сокрушительные порывы ветра, перелетая через разбросанные деревья, они мчались навстречу врагу. Из двух всадников, скачущих на огненно-рыжем жеребце, великан разглядел Чалын и разъярился ещё больше.
Кыркижи замер, увидев, какая опасность ожидает дочь хана. Вбирая воздух, грудь чудища раздувалась для того, чтобы нанести сокрушительный удар. Промедление сулило погибелью. Человек-гора вонзил меч в землю, схватил поваленную сосну и с отрывистым криком швырнул её в великана. Крутящееся дерево угодило тому прямо в голову, разбросав вокруг охапки сухих листьев. Ветер на мгновение стих.
– Кидай! – крикнул хан Ойгор дочери.
Размахнувшись что было сил, Чалын бросила песок в великана. Тысяча мелких крупинок превратилась в тысячу огромных камней. С силой камнепада глыбы обрушились на чудище и погребли его под собой. Грохот от них эхом прокатился по горам, ну а после наступила тишина. Враг был повержен.
– Она справилась. Дух в камни заточён – тихо произнесла Адаана.
Глава 7. День рождения
Ночное сражение с духом отняло у Чалын много сил, и весь следующий день она отдыхала. Дочь хана настолько утомилась, что от восхода солнца и до самого его заката даже не выглянула из аила, чтобы подышать свежим воздухом. К вечеру она выспалась, но вставать так и не собиралась. Пролёживая бока на тюфяке, набитом оленьей шерстью, девочка наблюдала за пляшущим в очаге огнём, вспоминая недавние события. А когда сумрак сгустился и над Яраш-Дьер снова засияли звёзды, Чалын попыталась уснуть, но не смогла. Она беспокойно вертелась и всё время о чём-то размышляла.
«Интересно,