Харбин. Алексей Воронков

он мог бы попасть вполне легальным путем. Во-первых, через Шанхай или Дальний, добравшись туда морем, а можно и по КВЖД через станцию Забайкальскую или приморское Гродеково. Харбин слыл одним из развитых административных центров Китайской Восточной железной дороги с крупной российской, в том числе советской, колонией, и для граждан СССР выезд туда был достаточно свободным, особенно для тех, у кого на родине оставались родные и близкие. Однако всякий, кто прибывал в Харбин легально, вызывал у эмигрантов определенное подозрение. Другое дело, если ты перебежчик. Тут уже к тебе больше доверия. Хотя и тогда находились спецслужбы, которые проверяли всю твою подноготную. Оставалось только надеяться, что никто из харбинцев не признает в нем бывшего сотрудника Госполитохраны. Но, скорее всего, об этом ему беспокоиться не следовало, ведь все свидетели его прошлой жизни были в свое время расстреляны или давно уже сгнили в тюрьме. Что же касается нынешней роли Болохова в революции, то здесь ему беспокоиться нечего: он был настолько засекречен, что даже родная матушка не знала, чем он занимается.

      …Выйдя из вагона, Болохов осмотрелся. В сгустившихся сумерках на него подслеповато глядели похожие на бойницы причудливые окна такого же причудливого по форме приземистого здания вокзала с затейливыми башенками наверху. Думал, вот сейчас появятся его коллеги из местного управления ОГПУ и под покровом ночи доставят его к месту ночлега, но не тут-то было. Позже перед ним извинятся, заявив, что они ждали его только на следующий день. Но от этого Болохову легче не стало. Не дождавшись встречающих, он решил самостоятельно добираться до места. Благо, ему известно было название улицы, где находилось управление. Потоптавшись немного на перроне, он отправился на привокзальную площадь. Там Александр сел в первый попавшийся автобус, чем-то смахивавший на большой башмак, и тот повез его по Садовой улице к центру города. На углу Кооперативной он сошел и, сориентировавшись, отправился на Благовещенскую. Оглядевшись и увидев стоящее в центре квартала солидное кирпичное здание с лепниной по фасаду, решил, что это и есть бывший торговый дом купца Кувшинова, где теперь располагалось управление ОГПУ. В дверь он не сунулся – зашел с тыльной стороны здания и постучал в ворота. На стук вышел человек в форме, которого он попросил срочно связаться с начальством и сообщить о прибытии «товарища Назарова» из Москвы. Это был его оперативный псевдоним, который в связи с особой секретностью операции знали в управлении только двое – начальник и его заместитель.

      2

      – Дел, товарищ Назаров, на нас навалилось – не разгребешь! – угощая в своем кабинете Болохова ужином, жаловался начальник управления Иван Карпович Метелкин, невысокий подвижный человек в хэбэшной форме с двумя «шпалами» в петлицах и орденом Красного Знамени на левой стороне груди. – Сами знаете, неспокойно у нас на границе, оттого и находимся постоянно на полуказарменном положении. Тут и белокитайцы