Сила течения то ослабевала, чуть ли не до полной остановки реки, затем, после жадного поглощения потоком-отцом опьяняющих растений, но уже целыми букетами, вновь набирала обороты, превращаясь в стихийное буйство, руша всё на своём пути. Берега осыпались, становясь всё ниже и ниже… Так продолжалось, пока за одним из самых крутых поворотов, они не рухнули вовсе. В ту же секунду совершенно неожиданно русло разделилось надвое – наткнувшись на огромный камень, от них оторвался поток-отец, устремившись в сторону, прокладывая новую колею…
– Васька! Грёбаное отродье! Дрянь такая! Марш обедать, а то до вечера жрать не получишь! Отец приехал! – не умолкала зануда.
Но и на этот раз девочка не выдала своего присутствия, намеренно затаившись в высокой траве. Вот хоть убейте, но Ваське совсем не хотелось возвращаться в избу, чтобы выслушивать, как тётушки обсасывают причину развода и со всеми дотошными подробностями обсуждают родителей. И отца видеть сейчас ну совсем не желала. Зло и обида шипящим колючим комочком затаились глубоко в её душе, перерастая в глухую оборону.
С приближением сумерек, стоило вечеру тихонько подобраться, подкрасться легонько, темнотой укрывая дремлющую деревню, дышащие теплом печей дома, кроны деревьев и засыпающий луг, где укрылась девочка, только тогда жуть как голодная и напрочь закоченевшая Василиса наконец выползла из своего укрытия. В избу же вернулась, приняв этакий независимый вид и не обращая ни малейшего внимания на недовольно ворчавших в её адрес женщин. Сердобольная бабуля, вот уж истинная миротворица, тихая и незаметная, словно мышка, тихонько шаркая подошвами стареньких валенок по крашеным половицам, ни слова в упрёк не сказав, увела продрогшую гулёну на крохотную кухоньку и усадила на низенькую скамеечку рядом с подпечком. Васька прислонилась спиной к горячему боку побелённой кирпичной стены, блаженно вытянув ноги, и с превеликим удовольствием принялась уминать из закопчённой мисочки наваристые горячие щи, припрятанные специально для неё, вприкуску с огромным ломтём ароматного ноздреватого деревенского хлеба. С отцом разговора не получилось:
– Здравствуй, Василиса! – с этакой гордостью во взоре, важно бросил тот, увидев дочку.
– Здравствуй… – буркнула в ответ девочка, проходя мимо.
– Да