– Тихо как-то и пусто.
– Полтретьего ночи, вот и пусто, – насмешливо отозвался водитель.
– Как – полтретьего? – она остановилась, дыша паром из полуоткрытых губ и недоумевая, как же могла так просчитаться. Ну да, разница во времени, да в аэропорту она прокопалась невесть сколько…
– Домой поедем? – с интересом спросил водитель.
– Нет-нет, идемте… Сержу все равно, который час.
Они поднялись на нужный этаж, и Мири не без тайной тревоги позвонила в дверь. Серж открыл быстро и был при полном параде – то есть в старых джинсах и заляпанной растворителями краской рубашке. Светлые волосы пострижены модным стилистом, с которым Серж нежно дружит, но сейчас они были растрепаны и торчали в нехудожественном беспорядке. Из квартиры ощутимо тянуло химией.
– Привет, – радостно сказал он. – Заходите. Привезла? Давай скорей, а то у меня времени нет, засохнет все к чертовой матери.
Водитель протянул ему сумку, и Сержик незамедлительно пропал где-то в недрах квартиры.
Мири предложила водителю кофе, и он, к ее удивлению, согласился. Они разделись в прихожей и прошли в кухню. Ширму Мири бережно пристроила у стеночки. Пока она шарила по шкафам и холодильнику, таксист рассматривал увешанную рисунками и картинами стену просторного помещения. Кого и чего здесь только не было: люди, застывшие в разных, порой странных позах (натурщики Сержа терпеть не могли), искаженные страхом или печалью лица, сказочные и вполне земные животные, фантастические пейзажи, живописные руины.
– Ваш приятель – интересный художник, – заметил водитель.
– Вообще-то, Серж реставратор, – охотно отозвалась Мири. – но у него есть идея-фикс: написать некое полотно, которое станет делом его жизни. Вроде как «Явление Христа» Иванова. Это его любимый художник. И, следуя примеру великого русского живописца, Сержик пишет бесконечные эскизы.
Мири покосилась на стену, где эти самые эскизы висели чуть ли не сплошным слоем. Кажется, вон те два в левом углу – новые… и тот рисунок тушью. Она невольно загляделась на силуэт, выписанный твердой рукой на белой бумаге. Должно быть, это грифон: тело льва и крылья, а голова – странная смесь человеческих и птичьих черт – показалась ей неприятной. Серж одержим идеей написать полотно, которое он условно называл «Явление зверя». Не просто картину, но именно эпическое полотно. По мнению реставратора, Бог людям уже не поможет. Он явился им, жил среди них, учил добру, кормил хлебами, творил чудеса… а они предали и распяли Его. Бог и тогда простил непутевых и долго пытался наставить своих подопечных на путь истинный. Но люди отвернулись от него, презрели Заповеди, создали себе массу золотых тельцов, а потому, рассуждал Серж, рано или поздно нас ждет предсказанное пришествие зверя. Сержу