Промысел зверя был пока не из завидных. Все дни и ночи буранило. Слопцы и капканы за час, за два заметало снегом, и они не работали. Отыскать свежие тропы зверьков в такую погоду тоже было не просто: они мгновенно покрывались снежной порошей. Но все-таки совсем без добычи на стан не приходили: два-три колонка, горностай, полдесятка белок – меньше этого не добывали.
Федот Федотович был недоволен таким промыслом, зато Акимову такая добыча казалась сокровищем.
– Бывали, Гаврюха, годы, когда добывал я за день по десять колонков, по тридцать белок, – вспоминал Федот Федотович.
– Выходит, что невезучий я, – шутил Акимов.
– Не в тебе, паря, дело. Кедровник плохо уродил, корму в Дальней тайге мало. Зверь еще в чернотропье перекочевал на Васюган. Нынче в васюгайских урманах, сказывают, урожайно, – объяснял Федот Федотович.
А дни между тем текли. Занятый охотой, осмотром, а фактически промером тайги для карты, Акимов не переживал уже того мучительного томления, которое охватывало его в дни полного бездействия на Голещихинской курье. Приглядываясь к Федоту Федотовичу, он быстро научился настраивать слопцы и ставить капканы. Постепенно осваивался Акимов и с тайгой. Вначале она ему казалась хаотичным нагромождением лесных завалов и беспорядочным скоплением озер и болот. Теперь с каждым днем в его представлении все четче очерчивались гривы, покрытые отборным кедровником. Соединявшиеся в логах и лощинах речки и озера сплетались в систему, как бы подчеркивая господствующие в тайге высоты и особенности рельефа.
Кусочком красной глины, выломанным из пода печки, Акимов на дощечках, заготовленных Федотом Федотовичем для днищ туесков и кадок, набрасывал схему отдельных участков Дальней тайги. К этим его занятиям Федот Федотович относился не просто с почтением, а даже с каким-то благоговением. Стоило Акимову взять в руки глину и доску, как мгновенно Федот Федотович преображался: он замолкал, прятал трубку в карман и, присев на краешек нар, неотрывно наблюдал за Акимовым, боясь пошевельнуться.
Однажды утром Федот Федотович сказал:
– Ну, Гаврюха, сегодня отправимся проведать Вруна. Путь неблизкий. Обыденкой не сходить. Придется ночевать в тайге. Харчи я подготовил. Как ты думаешь?
– Чего тут думать? Пойдем, Федот Федотыч! А как морозец?
– Сдал. А небо ясное. Видать, оттепель будет. Сходить к Вруну – самое время. Когда метет на дворе, путь туда совсем тяжелый. Я все и поджидал, чтоб пуржить перестало и мороз помягчел. Хотя в ходьбе все равно под шапкой мокро будет.
– А избушка у тебя есть там?
– Избушки, паря, нету.
– А ночевать где будем?
– Исхитрим