– Насчет наших – не знаю, а вот все остальное… – Пан Казимир помолчал и только после многозначительной паузы продолжил: – Видите ли, пан поручик, задача нашей группы кардинально изменена. Мы с вами в ближайшее время должны создать на всей территории гражданскую сеть военной контрразведки.
– Что? Гражданскую сеть контрразведки? – искренне удивился Мышлаевский. – В первый раз слышу такое…
– Я тоже в первый… Это, знаете ли моя попытка определения… – Пан Казимир грустно улыбнулся. – Надеюсь, пану поручику известна вся сложность ситуации?
– Я догадывался… – Лицо Мышлаевского посуровело.
– Так вот, можно ждать всего… Поэтому нам приказано создать военную сеть, причем конспиративную и в гражданском виде. Такую, какая сможет оставаться на месте при любом, я подчеркиваю, поручик, при любом изменении ситуации…
– Понятно… Значит, теперь, в первую очередь, надо подобрать людей, потом создать базы, наладить связь…
– Само собой. Полная автономия, – вздохнул пан Казимир.
– А как с делом Гжельского? Оставим?
– Ни за что. Заберем Вальчака к себе и пусть продолжает. Кстати, как у него идут дела?
– Неважно. Ничего не может добиться. Лемик исчез. У Пилюка полное алиби, а Меланюк вообще молчит.
– Да, чистая работа… – Майор выругался. – И что, никаких контактов?
– Тут одна Яновская подозрительна. К ней люди каждый день ходят, а зачем – не узнаешь. То ли лечиться, то ли нет, всех не проверишь.
– Да, придется Яновской заняться мне самому…
– Это можно, – Мышлаевский едва заметно ухмыльнулся. – Тут уж никто ничего не заподозрит.
– Дай бог… – пан Казимир помолчал. – Я обосновался здесь, на объекте, но все должны считать, что я наезжаю из Варшавы. Так что придется пану поручику возить меня на своей «лянчии» на вокзал.
– Не понял… – Мышлаевский демонстративно огляделся. – То здесь, конспиративно, а то там, на виду у всех, в машине…
– И не только там. Скоро мы на виду у всех станем друзьями и будем охотиться в самых невероятных местах. А в городе я буду ухаживать за пани Яновской… Ву комперене?
– Понял… Что еще?
– Чуть попозже начнете за глаза надо мной подтрунивать. Называть старым бонвиваном, потерявшим голову от любви…
– Это еще зачем?
– А чтоб никто и мысли не допускал, что я ваш начальник… – и пан Казимир обдал Мышлаевского таким взглядом, что поручик, как по команде, вытянулся, а его каблуки весьма выразительно щелкнули…
Сегодня пан Казимир прошел город из конца в конец. Он медленно следовал по улице вдоль всех этих еврейских, польских, украинских лавчонок, контор, харчевен, парикмахерских, заявлявших о себе разнобоем рекламы, состоявшей из бесхитростных вывесок, намалеванных прямо на стенах черной краской.
Глядя на этот