– Узнаем… Лес прочешем, найдем!
– А навищо прочесуваты? – решился возразить Меланюк. – Там гать прокладена до торфоразробок, а ще ранише там якась паньска садыба булла, и, як казалы, бильш там сухого мисьця немае, скризь болота…
– Болото, говоришь? Так, так, так…
Облокотившись на стол, Длугий о чем-то минут пять размышлял, потом свернул карту и совсем другим тоном приказал:
– Собирай своих людей!
– Вже наказано! – вытянулся Меланюк.
– Отлично. Со мной рота солдат, но и для вас в кузовах найдем место. Забираю твою команду, поможете лес прочесывать.
Длугий решительно пошел к выходу, и Меланюк, ни о чем больше не спрашивая, заторопился следом.
Залезая вместе с полицаями в кузов «опель-блица», Петро лихорадочно думал, что заставило Длугого принять такие необычные меры? По его разумению, упавший два года назад самолет уж никак не стоил стольких хлопот. Похоже, дело становилось слишком уж интересным, и хорошо, что Длугий захватил их с собой. По крайней мере, как надеялся Петро, после этой поездки ему будет, что рассказать Малевичу…
Опершись на балясину крыльца Гнатовой хаты, поручик Рыбчинский задумчиво смотрел на зубчатую кромку леса, четко прорисовавшуюся на ночном небе. Ожидаемый третий день «пан Меланюк» так и не появлялся, отчего общее напряжение начинало спадать. Вот и сейчас поручик не столько наблюдал за дорогой, сколько прикидывал, чем заняты поручик Вукс и майор. Они сидели в комнате, а свет из ее окна высвечивал перевернутую бадейку и пса, который давно привык к постояльцам и даже не думал гавкать на Рыбчинского.
Внезапно поручик насторожился. От леса, с еще невидимой части дороги четко донеслось гудение автомобильных моторов. Еще через минуту замелькали огоньки фар, и Рыбчинский, рванувшись назад в коридор, не открывая дверей, крикнул:
– Пан майор, немцы! Колонна!
Вукс с паном Казимиром тут же выскочили наружу и уже на крыльце остановились как вкопанные.
По полевой дороге, отрезая хутор от леса, ползла цепочка автомашин, а одна из них, видимо, вездеход, прямиком неслась к хутору. Длинные лучи включенных во всю силу фар, вскидываясь на каждом ухабе, краем уже цепляли двор, еще оставляя крыльцо в косой тени сарая. Майор сразу понял, что угодил в ловушку, и вся его бессильная ярость рванулась наружу.
– Вот сволочь!.. Предал нас!
Выбежавший следом за ними Гнат испуганно запричитал:
– Панове, панове, как можно? Вот хрест святой, то не я…
– Не ты! – злоба душила пана Казимира. – Поручик, гранату!
– Не треба, благаю, не треба! – Гнат хлопнулся на колени, пытаясь поцеловать руку. – Пане майор, тут комирчина е, сховаетесь…
– Он не врет, – подтвердил Вукс. – Я, как хутор осматривал, видел. В том закутке и окно есть.
– Окно?.. – машинально переспросил майор, не спуская глаз с приближающегося вездехода. – Ладно…
Пан Казимир наконец-то взял себя в руки и повернулся к Гнату.
– Веди! Но если что, знай, – тут все в пепел…
Гнат