Возле гаубиц, их было уже десятка полтора, копошились артиллеристы – они оборудовали позиции, раскладывали ящики со снарядами. Артподготовку могли начинать в любую секунду. Во что превратится это чистенькое, недостроенное село после получасового обстрела тяжелыми гаубицами, представить можно очень легко, не прибегая даже к компьютерному моделированию. Оно будет стерто с лица земли, точно где-то поблизости прогремел ядерный взрыв, и взрывная волна слизнула все, что было выше полуметра. Радиационный фон только не повысится. Но разгребать завалы – волокиты много. Нужны бульдозеры, самосвалы. Где же все это найдешь? Лучше отстроить село заново в каком-то другом, не столь захламленном жизнедеятельностью человека месте. Но это – слишком радикальные меры. Логичнее периодически посылать в село снаряд. Скажем, каждые десять минут. С тем, чтобы боевики всю ночь не смогли заснуть и наутро были уже сильно измотаны бессонницей… Артиллеристы, так и не дождавшись приказа, выставили охранение возле гаубиц. Стали готовиться ко сну. От пушек своих не отходили, будто ночью кто-то мог их украсть. Но для этого требовалось подогнать мощные тягачи, которые всполошили бы весь лагерь.
Ну, хватит маячить, как живая мишень, дразня снайперов. У кого-нибудь из них отыщется для тебя пуля-другая.
Солдаты, пригорюнившись, сидели на корточках, прислонившись спинами к каткам БМП. В такой позе долго не просидишь. Ноги затекут, тогда их не разогнешь. Лица отрешенные, глаза, хоть и уставились – у кого на носки своих ботинок, у кого в рыхлый снег, видят они совсем другое. Большинство потягивают сигареты, но вряд ли чувствуют их вкус. Перспективы открываются совсем не радужные. Впору писать завещание. Того, что тешило душу солдат Великой Отечественной, рвавшихся идти в атаку непременно коммунистами, солдаты российской армии были лишены. В КПРФ вступить никто им, конечно, не запрещает, да вступай хоть в ультраконсервативную партию. Но от такой демократической свободы выбора никакого успокоения в душе не появлялось. Наоборот – был и сумбур, и неопределенность.
Солдаты, докурив сигареты до фильтра, побросали окурки. Те, шипя, проели в снегу маленькие дырочки, прямо как мыши в сыре.
В первую линию оцепления они не попали. Значит, если не стрясется чего-то сверхординарного, спать на снегу им не придется, бодрствовать всю ночь – тоже. Они натянули палатки. Лагерь стал напоминать городок жертв стихийного бедствия или, что в последнее время стало более актуально, так называемой гуманитарной катастрофы. Срочно оборудовался командный пункт. Это предполагало длительную осаду. Видимо, и назавтра в село соваться не собирались. Боевиков станут брать измором, как в добрые старые времена, когда крепость обкладывали со всех сторон и ждали, когда же ее защитники начнут помирать от голода. Вот только боеприпасами и продуктами боевики, похоже, запаслись впрок, и, чтобы они стали испытывать