– Ты че борзеешь? – Гарик еще раз саданул пленника под ребра.
– Очко не борзеет. Очко играет – скривил губы Корень. И задал совсем уж неожиданный вопрос:
– Кем был раньше?
– Кто? – людоед поднял на него перепуганные глаза. – Я?
– Ты.
– Когда раньше?
– До кризисов.
– Менеджер, – растерянно пробормотал Очко.
Корень усмехнулся.
– Менеджер? Ну и что же ты делал, менеджер?
– В каком смысле?
– В прямом. Чем занимался?
– Ну… – глаза парня затравлено бегали. Он явно не понимал, к чему затеян этот странный разговор.
– Ну?! – поторопил Корень.
– Ну… – пленник пожал плечами, – офис…
Корень вздохнул. Опять повернулся к Борису и Наташке.
– Вот-вот, вся страна у нас была «ну офис». Привыкли торговать чужим барахлом, качать нефть за границу, делать бабло из ничего не стоящих бумажных фантиков, плодить бюрократов, да таких вот менеджеров. «Ну офис», мать их!
Корень перевел взгляд на зашуганного каннибала. Зыркнул – как дубиной припечатал.
– Офисный планктон, да? Да, я тебя спрашиваю?!
И снова Очко не смог выдавить ни слова. Только нервно кивнул.
– Планктон пожрал кита, – с ненавистью произнес Корень.
Борис удивленно посмотрел на предводителем диких. О чем это он? Об экономике, никак…
– Простейшие всегда выбирают самый простой путь, – процедил Корень. – Простой и легкий.
А это уже о чем-то другом…
– И теперь вот тоже выбрали, – продолжал Корень. – Человечину жрать. Вкусно, а?
Он навис над пленником. Очко был бледен, как снег.
– Встать! – рявкнул Корень.
Сам подняться пленник, наверное, не смог бы, но Гарик ловко вздернул людоеда на ноги. Очко весь съежился от страха. Сжался. Скукожился. Действительно, впечатление было такое, будто каннибал стал меньше. Как та голова в гранатной сумке.
Корень подошел к висельнику в пятнистом камуфляже. Кивнул на безголового хэда:
– Глянь на его руки, менеджер. У мужика ладони в мозолях. Такие мозоляки годами натирают. Сразу видно – работяга. Пахал всю жизнь. Не прохлаждался под кондиционером, как некоторые, не перекладывал бумажки, не сидел в Интернете и не гонял целыми днями в компьютерные игрушки.
Корень повернулся к Очко.
– Это тебе не «ну офис». Этот хэд раньше нормальным мужицким делом занимался. И вот что я тебе скажу: в заднице мы оказались не из-за таких, как он, а из-за никчемных паразитов вроде тебя, Очко.
«Что это?» – не мог взять в толк Борис. Проявление классовой ненависти? Поиск виновных в череде экономических кризисов? Запоздалый, слепой и судорожный поиск, когда всех – под одну гребенку…
– Мужик, правда, тоже ссучился и выбрал паскудный путь, – продолжал Корень. – Пошел в пятнистые, ублюдок. Но он хотя бы людей не жрал. А ты…
Глаза Корня горели. Каннибала била дрожь.
– А ты – жрешь! Жрешь, спрашиваю?!
Очко