– Может, нам кого-нибудь нанять? – спросил Элистер. – Вроде профессионала, который гуляет с собаками.
– Но тогда придется оправдываться за состояние мальчика перед чужим человеком. И глазом моргнуть не успеешь, как слухи пойдут.
– И то правда. Но как же быть со школой?
– А что школа? – нахмурилась Элинор. – Ты о чем это? Не ходит он ни в какую школу.
– Пока не ходит, но скоро же пойдет. Через несколько месяцев ему в детский сад. Придет весь такой белый, и все решат, что с ним что-то не так.
– С ним и так что-то не так, Элистер.
– А вдруг они решат, будто у него кожная болезнь? Тогда никто не захочет с ним сидеть. И опомниться не успеем, как нас потащат разговаривать к школьному врачу, а там и хлопот не оберешься. Могут и в стенгазете про это напечатать – и тогда все узнают, что я породил летающего мальчика. Нет уж, прости меня, Элинор, но я должен настоять на своем.
– На чем ты должен что? – не веря своим ушам, переспросила Элинор.
– На своем, – уже с нажимом повторил Элистер. – Я глава этой семьи, и я решил, что мы рискнем. К черту неприятные взгляды и жестокие сплетни. Мальчика надо выводить на солнышко. Завтра утром можешь и начать, когда поведешь гулять Капитана У. Э. Джонза.
Собакин хвост при этом расчудеснейшем на свете слове – «гулять», два слога, сулящие ни с чем не сравнимые удовольствия, – радостно завилял, и Элинор с неохотой согласилась. Сопротивляться у нее больше не было сил. Поэтому наутро – день обещал быть ярким и солнечным, в самый раз для того, чтобы щеки мальчика немного порозовели, – Элинор хлопнула в ладоши, призывая Капитана У. Э. Джонза, пристегнула к его ошейнику поводок, а затем встала на кухонный табурет, чтобы достать с потолка сына.
– Идем гулять, – буднично сообщила ему она.
– По дому?
– Нет, на улицу.
– На улицу? – переспросил Барнаби, ни на грош не веривший, что мама сделает так, как накануне вечером распорядился папа.
– Ну да. Но прежде, чем мы выйдем, – в общем, извини, но я должна кое-что сделать.
И Элинор достала запасной ошейник Капитана У. Э. Джонза – такой, что растягивается, – и второй поводок, которые они держали в кухонном шкафу. Через три минуты все вышли на улицу.
На улицах Киррибилли то было необычайное зрелище. Сначала двинулись к дому генерал-губернатора на самом южном кончике полуострова: повесив от стыда голову, шла взрослая женщина, в нескольких шагах впереди трусила собака неопределенной породы и неведомого происхождения, а позади на другом поводке над ними летел четырехлетний мальчик, бледный, как привидение.
Барнаби Бракет стал воздушным змеем.
Они свернули на север, к колледжу Святого Алоиза, где в пятом классе доучивался Генри. Но едва в школе прозвенел звонок и дети с топотом побежали по лестницам на переменку, Элинор заторопилась прочь, к причалу на Джеффри-стрит, – ей нравилось стоять там и смотреть на паруса Оперного театра на другом берегу залива, на