– Какая грустная история. Но такая же и непонятная. Как же отец позволил так свою дочку похоронить? – тихо спросила Йола.
Алексей только пожал плечами:
– Ну мало ли что бывает… Вот второй вариант легенды говорит, что любимая жена исправника умерла во время родов. Девочка получила имя матери. Но она постоянно напоминала исправнику о смерти жены, и за это он невзлюбил кроху. А, до кучи, и дочка оказалась не его! Мужчина простил супруге измену, но не смог принять незаконнорожденную дочь. Поэтому после смерти Таи от инфлюэнцы ее могила оказалась за оградой церкви… Ладно, девушки, пора мне, – неожиданно сказал наш гид, развернулся и пошел куда-то вглубь кладбища.
– Эй, ты куда? А дальше экскурсию!!!?
– Не, мне пора уже, да и нет ничего интересного дальше…
– М-да-а, Йол, надо бы порыться в Интернете, поискать что-нибудь еще про эту могилу, а то как-то все расплывчато, непонятно. Ну что, дальше пойдем?
– Танюш, погоди, я плиту сфоткаю и пойдем, ок?
– Вспышку включи, а то сумерки уже… – Я вытащила сигареты.
Мы сфотографировали страшную могилу и повернулись уж было, чтобы идти дальше, как вдруг в конце одной из аллей показался монах. Он медленно шел в нашу сторону. Мы, посовещавшись, решили окликнуть его: вдруг сможет пролить свет на истинную легенду проклятой дочери.
– Постойте, святой отец, подождите, пожалуйста, – приблизились мы к монаху. Его лицо практически полностью скрывал капюшон, но и под ним было видно, что молодой монашек явно нездоров – бледный, с ввалившимися щеками. Вот что посты с людьми делают…
– Вы хотели узнать о про́клятой могиле? – Его голос шелестел тихо-тихо. – Вам же уже все рассказали. Я и сам не без греха, но могу проводить вас к не менее интересному месту. – Монашек развернулся и пошел туда, откуда только что пришел.
– Йол, может, не пойдем? Ну его, стремный он какой-то, да и вечереет, как бы не нарваться на каких-нибудь местных ролевиков, играющих на кладбище в привидения монахов.
– Да ладно, пошли, светло еще, да и интересно…
Мы шли по узкой аллее среди серых уже теней от могильных плит, и время как будто растворилось. Внезапно показался просвет. И послышался тихий шепот монашка:
– Пришли почти уже. Смотрите…
Мы вышли на освещенную последними лучами закатного солнца поляну. На ней стоял всего один памятник из белого мрамора. Время его не пощадило, и мрамор, во многих местах со сколами, уже успел посереть. Изображена была скульптурная композиция: молодой мужчина протягивает руку к младенцу, лежащему на коленях у женщины, а та с искаженным лицом не дает ему прикоснуться.
– Странное надгробие, не находишь? А что