Неужели теперь я оказалась на месте тех людей, которые просыпаются в ожидании кукурузных хлопьев и абсолютно обычного дня, а потом узнают, что их мир рухнул и навсегда изменился в одночасье?
– Ясно, – сказала я тихо. – Поехали скорее.
Я повернулась, схватила все необходимое и выбежала из дверей.
Мое сердце неистово билось. Внешне я старалась сохранять спокойствие, но внутри все горело. И это был худший огонь: тот, что все превращает в пепел.
В тот день на дежурстве нас было пятеро. Я сидела посередине кабины боевого расчета пожарного автомобиля и могла думать лишь о Майке. Это он? Он обожжен? Жив? Ему больно? Страшно? В то же время я пыталась сфокусироваться на том, что делать дальше. Если бы я мыслила здраво, то задавала бы вопросы о пожаре, рассматривала медицинскую укладку и размышляла, что из нее может понадобиться.
Для меня это были самые долгие 4 минуты 37 секунд в жизни. Именно столько мы ехали до места пожара. Все это время я испытывала смесь тошноты и оцепенения.
Когда мы подъехали, я вытянула шею, пытаясь увидеть в окно хоть что-то, что подтвердило бы или развеяло мои наихудшие опасения. Но голова Билла загораживала обзор. Билл сказал мне не смотреть в окно и оставаться в автомобиле. Я кивнула, но, как только он направился к выходу, незамедлительно последовала за ним. Я потянулась к медукладке и заставила себя взять ее.
Я подошла к толпе, собравшейся вокруг обожженного пожарного. Сквозь толпу увидела ноги в сапогах и старом синем защитном комбинезоне, с налипшими на него кусками грязи. Этот человек лежал на земле. Послышался стон.
– Принесите медицинскую укладку! – прокричал кто-то. Мир вдруг снова стал четким. Нужно было выполнять свою работу, ведь другие надеялись на меня. Я не могла все бросить, став для остальных обузой. Я собрала все силы, чтобы оставаться сосредоточенной на работе.
– Она у меня! – крикнула я в ответ.
Приготовившись пробираться через толпу, я увидела, как Майк выпрямился. С ним все в порядке. Все вокруг закружилось. Сердце затрепетало, а ноги стали ватными. Я больно закусила губу, чтобы сдержать слезы.
Майк заметил мое облегчение. Он дал это понять простым понимающим взглядом, после чего мы приступили к работе. Все еще испытывая головокружение, я открыла медицинскую укладку и достала противоожоговые повязки, отчаянно пытаясь утихомирить трясущиеся руки.
– Физраствор! – сказала я. – Мне нужно больше.
Майк подал мне несколько саше, и я смочила маски. Я посмотрела на человека, лежавшего передо мной. Это был Стив. На его лице, шее и руках были красные ожоги. Черная копоть покрывала кожу и светлые волосы. Крови не было, только блестящая плазма там, где кожа сгорела.
Расчет Майка выехал на вызов по поводу «взрывающегося тротуара». Это было похоже на розыгрыш. Они приехали на место, не ожидая ничего особенного, и увидели ничем не примечательный люк. Сняли крышку и обнажили такую