«Живее, живее переходи открытый участок, не топчись на месте! Не топчись!» – мысленно торопил бойца наблюдавший за ним прапорщик. Но вместо того, чтобы ускориться, Калинин, дойдя до участка русла, где виднелся большой квадрат с намытой водными потоками глины, вдруг остановился и застыл столбом. В первый момент Маркитанов подумал, что разведчик увидел противника и растерялся, но нет. Взгляд Константина, устремленный вниз, определенно изучал что-то, расположенное на земле.
«Мина!» – пронеслось с быстротой молнии, и Маркитанов начал стремительно продвигаться вниз. «Только оставайся на месте, только ничего не предпринимай», – безустанно повторял он, бегом спускаясь по почти отвесному откосу, рискуя свалиться и сломать шею. Обошлось.
– Стой где стоишь! – крикнул прапорщик, уже ступив на камни речного дна. И почти поравнявшись со все еще стоявшим на месте бойцом, спросил: – Что тут у тебя?
– Вот, – автоматный ствол кивнул в направлении пропитанного водой, ровного, как скатерть глиняного участка. – Следы…
– Что? – Маркитанов сделал шаг вперед, рассчитывая обнаружить отпечаток чьих-то сапог, но увидел нечто другое и… Длинное матерное многоточие повисло в воздухе.
– Медвежьи, да? – по-прежнему указывая стволом на четыре огромных, четких отпечатка лап, спросил Калинин.
– Да, – не ответил, огрызнулся, Дмитрий, едва сдерживаясь, чтобы не выдать своему разведчику все, что он о нем сейчас думает. – Двигаем! – приказал он, все еще с трудом сопротивляясь искушению въехать Константину в ухо.
– Может, сфоткаем? – предложил Костик, и прапорщик неожиданно сообразил, что парень еще до конца не понял, куда попал.
– Двигаем, блин! – ругнулся он, толкая бойца вперед и тем самым убирая с открытого, легко простреливаемого, а значит, и наиболее опасного участка местности. – Бегом, бегом!
Впрочем, бегом пока никак не получалось. Сперва предстояло выбраться собственно из русла ручья, вскарабкавшись по ровной, почти отвесной скале, а уж только затем идти вверх на встающий впереди хребет.
Подбодрив бойца легким тычком, Маркитанов ухватился за острый камень, подтянулся, нащупал ногой уступчик, поставил в него носок, вновь нащупал уступчик, уперся прикладом, вытянул вперед руку, уцепился. Выпрямился. Переступил. Поставил стопу на небольшой порожек, поднялся, вцепившись пальцами в трещину, и, наконец, взобрался на относительно пологий склон. Подал руку тяжело дышавшему Калинину. И вытащил к себе.
– Жди следующего, – приказал Маркитанов и поспешил вверх, стремясь как можно быстрее выбраться на вершину лежавшего перед ними хребта. А в речное русло один за другим начали спускаться разведчики. Когда они все поднялись из узкой расщелины и взошли на хребет, прапорщику, вспомнившему выходку рядового Калинина, невольно подумалось, что, возможно, и он когда-то был точно таким же наивным «чукотским