С одной стороны, а почему бы и нет, многие же пишут романы, и ваяют так, что будьте нате, некоторых даже печатают, а есть и те, кого читают. Но «необычность» и даже «новаторство» подхода Трескова было в том, что работал он следующим образом: он внимательно смотрел долгоиграющие сериалы по «ящику», а потом старательно записывал всё, что слышал, видел и запомнил, от руки. Работа кипела, заполнялись крючковатым почерком толстенные общие тетради, которые бережно складывались в высокие стопки. Утром Тресков записывал, а вечером подправлял. Когда его неделикатные одноклассники резонно вопрошали «литератора»: «Это что же, по-твоему, ты так романы сочиняешь?!!». На это «прирождённый прозаик» недоумённо отвечал: «А как ты думаешь, книжки-то пишут?». Любимая мама его была такая же очень «паранормальная», и при всём при этом данный «мастер словесности» учился в общеобразовательной школе. Ну что ж, во всяком случае, он никогда и никого не тыкал вилкой в глаз и не пил чернила, так и пущай себе учится, родимый.
Не стану более «грузить» тебя, любезный мой читатель, сразу всеми прелестями и изюминками «ражевского» окружения, а расскажу лишь ещё об одном любопытнейшем сумасшествии. Ну а потом уж снова с удовольствием вернусь к её занимательнейшему «дурдому».
Теперь же слово учителям! Ух, как же много наших педагогов было явнейшим образом не в себе! Галина Евгеньевна. Уважения к ней не было никакого. Была ли любовь? Возможно. Но такая… Похожая на любовь к потешной обезьянке на рыночной площади. Да и сложно снискать уважение у жестоких и коварных школяров, когда безумная училка, ткнув указкой в любое место на карте, уверяла: «А вот здесь находится Пустыня Смерти!». Доходило до того, что местный хулиган Ромка Сорокин выхватывал длиннющую деревянную указку, вставал в «мушкетерскую позицию», и, делая демонстративный угрожающий выпад в сторону «необычной» географички, призывал её к бою: «Галина Евгеньевна, защищайтесь, вы обосрали кончик моей шпаги!».
Нервный смех через светлые слёзы – вот что вызывают эти удивительные «новеллы» от нашей бывшей непослушной ученицы, что прошла, как и все мы, сквозь тьму и маразм советской школы. Я не прощаюсь с этой благодатной темой, нет, ни в коем случае. Просто небольшая, гуманная передышка, чтобы не напугать уж вас совсем, мои родные! И снова шпаги к бою, господа Шизики!
Шоколадные принцессы
«Подожди, подожди-и!» – истошно голосит маленькая девчушка убежавшему вперёд нервному отцу, волоча за собой ещё более крохотную сестрёнку. У обеих в руках по здоровенной шоколадной конфетине, симпатичные мордочки, естественным образом, напрочь перемазаны. Весь Ветошный переулок объят сладким кондитерским ароматом.
Измождённый папашка утомлённо останавливается и с мукой и гневом в голосе взвывает: «Это издевательство какое-то! Вы меня с этими конфетами достали уже!!!». «Сладкие» девчонки умилительно смотрят на него,