Да ладно, отмахнулась от здравых рассуждений. Чего-нибудь придумаю по ходу действия! И уже собралась выйти.
Но господь уберег меня от такой неимоверной глупости. Ванцов сел в машину и спокойно отъехал, оставляя меня одну разбираться с загадкой его появления здесь.
И слава богу!
Уже немного подумав, поняла: ничего бы он мне не рассказал, а вот потом меня ожидала бы целая толпа неприятностей!
Поэтому, успокоившись, я поднялась на третий этаж и нажала на кнопку звонка.
В конце концов тайну ванцовского посещения могла раскрыть и Маша!
Маша меня явно не ждала. Скорее всего она рассчитывала увидеть кого-то более приятного, поскольку, открыв дверь, сначала одарила меня сияющей улыбкой, сообщающей ее кукольному личику нечто симпатичное. Потом эта улыбка, так оживляющая ее, медленно сползла с лица.
– Здравствуйте, Маша, – как ни в чем не бывало широко улыбнулась я ей. – А Сони еще нет?
– Нет, – облегченно выдохнула Маша, явно обрадованная, что мне понадобилась все-таки не она.
– А можно подождать ее? – продолжала я нахальничать.
Вежливой Маше под моим напором было не устоять, и она смирилась.
– Конечно. Правда, не думаю, что ваше ожидание не затянется, но раз уж вам так нужна сегодня Соня…
– О, еще как, – подтвердила я худшие ее опасения. – Еще как нужна. И именно сегодня.
С этими словами преспокойненько направилась в Сонину комнату, так что бедной Маше ничего не оставалось, как следовать за мной, пусть даже и с недовольным видом – в конце концов это все, что ей оставалось.
В Сониной комнате царили покой и безмятежность. Я уселась в кресло и стала рассматривать лежащий на столике альбом с фотографиями. Маша, смирившись с моей бестактностью, присела напротив, молчаливая и красноречивая одновременно. Она умудрялась показывать все свое неодобрение одним лишь видом.
Фотографии были обычные – как и во всех альбомах. Но вот интересно – вчера этого альбома тут не было! Значит, Соне захотелось пересмотреть их еще раз?
Впрочем, ничего удивительного в том, что человек, потерявший близкого друга, пытается оживить прошлое в тщетной попытке оживить вместе с прошлым и его.
Я вздохнула. От этого альбома, такого же величественно-напыщенного, как и Маша, веяло холодом. Может быть, потому, что большинство фотографий были посвящены именно ей? Маше? Надменной и красивой девочке-девушке, и так далее? Сониных фотографий было совсем мало. Да и получалась она на них какой-то трогательной, будто просила извинения за то, что появилась на чужом празднике жизни!
Мне стало грустно, и я отложила альбом, не досмотрев его. Не могла отделаться от ощущения, что не имею на это права… Посмотрю его лучше с хозяйкой. Когда она вернется!
Однако в тот момент, когда я убирала его, на стол выпала фотография.
– Какая же ты неловкая, Александра, – проворчала я, нагибаясь, чтобы поднять и засунуть ее назад.
Это был обычный снимок. Несколько человек, стоящих в кружке. Плохо различимые лица.
Только почему-то