Она вздохнула. Подняла вилку.
– Смотри, Перл, – сказал один мальчик.
Его звали Джонни. Его глаза казались старыми и уставшими, и в глубине их читалось странное разложение. Он подвинул к Перл по скатерти ракушку.
– Поднеси ее к уху.
– О, да, – сказала она, улыбаясь. – Я слышу океан. Слышу волны.
Ракушка была липкой и пахла сладким.
– А вот и нет. Ты слышишь свою кровь. Это звук твоей собственной крови, поющей у тебя в ушах.
Он взял ракушку и положил себе на колени. Его лицо нервно дернулось.
– Ну, – сказала Перл, – полагаю, что так.
К ней подсела рыжая девочка с довольно большим ртом. Она ела быстро, делая проворные аккуратные движения, и каждый раз прикладывала ко рту салфетку.
– Эмма забеременела и родила ребенка, который оказался не ее, – сказала она Перл.
«Дети, – подумала Перл, – какая у них сумятица в головах…»
– Если она родила ребеночка, он должен быть ее, – сказала Перл убежденно. – Мужчины иногда не знают, являются они отцом ребенка или нет, но мать должна знать.
Она кашлянула. Она чувствовала, что зашла куда-то не туда.
Дети по другую сторону стола смотрели на нее с интересом. И качали головами.
– Нет, – сказал мальчуган по имени Трип с длинным тонким лицом и родинкой на щеке. – Нет, ребенок Эммы был не ее.
Перл улыбнулась.
– Эмма – это кто-то из ваших фантазий, да?
– Нет, нет, Перл, – сказала рыжая девочка. – Она прабабка Уокера. И Томаса. И Шелли, и Мириам тоже.
– Ну что ж, – сказала Перл. – Так что же случилось с ребенком, который не был ее? Она ведь все равно его любила, правда?
Дети смотрели на нее с лукавым огоньком в глазах.
– Он вернулся, откуда пришел, – сказали дети хором.
«Как они мягко осмысляют смерть», – подумала Перл.
– Ох, это очень грустно, – сказала она.
Она опустила глаза и увидела в своей тарелке, под нетронутой едой, нарисованную рыбу, разевавшую пасть на нее.
– Когда Эмма умерла, никто не услышал знака, – сказала девочка постарше.
– Знака? Я не… какого еще знака?
– Знак – это такой звук, который говорит тебе, когда не стало кого-то, кого ты знаешь. Это может быть стук в дверь, а когда откроешь, там никого. А может быть крик совы, доносящийся из такого места, где нет никаких птиц. Таким способом люди дают тебе понять, что они умерли.
Перл взглянула на мальчугана, который носил перья в волосах. Его звали Питер.
– Ты должен выпить свое молоко, – сказала Перл.
– Волшебники не пьют молоко.
Он пожевал кусок рыбы и, гримасничая, вынул изо