Безусловно, их тайна была секретом Полишинеля для семисот обитателей английского посольства, но никому и в голову не могло прийти замарать ее игривыми или даже просто неподходящими мыслями. Красота и достоинство молодой маньчжурки вызывали уважение. Что же касается Эдуара Бланшара – перед ним преклонялись и знали, что он не способен злоупотребить чувствами юной девушки, почти ребенка, полностью потерявшейся в своих мечтах.
Пион, конечно, могла бы испортить праздник, но, к удивлению Орхидеи, она молчала и делала все возможное, чтобы увеличить дистанцию между собой и своей так называемой сестрой. Днем они вместе исполняли свои обязанности, а на исходе дня Пион исчезала и возвращалась лишь на рассвете, часто совершенно изнуренная, в мятой одежде, которую она быстро меняла, чтобы постирать в течение дня.
Подобное поведение, естественно, интриговало Орхидею, но на все ее вопросы Пион отвечала одной из своих непроницаемых улыбок, а однажды заявила:
– Я же говорила тебе, что у меня есть план, и хватит об этом!
– А разве мы не должны действовать сообща?
– Когда все будет готово, я тебя предупрежу. А ты пока наслаждайся своими забавами с варваром…
– Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне? Ты что, забыла, кто я?
– Не бойся, я ничего не забываю, – ответила Пион с ухмылкой. – Ты великая артистка, раз смогла втереться в доверие к этим людям. Для меня это важно. Ведь ты меня в какой-то степени прикрываешь…
На самом деле помощница Хуан Лиан-шенгму собиралась сама, без помощи какой-то там Орхидеи, вернуть нефритовый медальон. Принцессу Ду Ван она ненавидела и хотела бросить на растерзание «боксерам», когда те прорвут иностранные укрепления. Если же той удастся выбраться живой, можно будет донести Цзы Хи, что она была любовницей белого…
Пион упустила одно: Орхидея не была дурой.
Кроме того, курс в «Красных фонариках», который они прошли вместе, научил ее следить за другими людьми, не будучи замеченной.
Однажды, обеспокоенная скрываемым от нее лжесестрой планом, она выбрала время, когда Эдуар дежурил на баррикадах, и решила с наступлением сумерек пойти по следам Пион.
Полагая, что Орхидея спит, маньчжурка тихо покинула дом и углубилась в лабиринт старых дворов Су-ванг-фу, древнего дворца принца Су.
А Орхидея, легкая и неслышимая на своих войлочных подошвах, пошла за ней и вскоре поняла, что та движется к большой входной баррикаде Фу. Вдруг Пион исчезла из вида. Сердце девушки тревожно забилось, когда она заметила легкий отблеск пламени свечи: Пион собиралась спуститься в подвал разрушенного дома. Ориентируясь по свету и слышавшимся глухим ударам, Орхидея пошла вперед и вскоре поняла, чем занимается каждую ночь ее напарница: с помощью кирки она разрушала толстую стену, за которой находилась канализация. Она пыталась открыть проход, через который