– Жизнь, Ваня, у нас с тобой почище, чем в санатории «Мацеста»…
Начальник не договорил, дверь распахнулась, и в кабинете появился полковник Серебровский – стремительный, цыганисто-красивый и всегда веселый.
Данилов знал полковника много лет, видел все его падения и взлеты, и его всегда поражала легкость характера Серебровского. Он жил просто и весело, находя хорошее в любой, самой плохой ситуации.
– Ну вот и я, – сказал он, усаживаясь и весело поглядывая на Данилова, – давай, Ваня, поведай нам страшные уголовные тайны Москвы.
– Да что говорить-то. Я же все написал в рапорте. Три преступления. На Башиловке ограблена машина с продуктами, шофер и экспедитор убиты. На улице Красина взят магазин, причем сторож найден убитым на улице. На Полянке – квартира. Унесено много ценных вещей. Хозяин ничего толком сказать не может. Открыл дверь, хотел вынести мусор, его ударили по голове, он потерял сознание, заволокли в квартиру, надели мешок на голову, связали.
– А что взяли? – поинтересовался начальник.
– Золото, хрусталь в серебре, несколько отрезов габардина, бостона, коверкота, два кожаных пальто, фетровые бурки, колонковую и каракулевую шубы. Деньги двадцать тысяч и на девять тысяч облигаций золотого займа.
– Кто потерпевший?
– Минин, солист Москонцерта, – ответил Серебровский.
– Это какой Минин? «Утомленное солнце»?.. – поинтересовался начальник.
– Именно он, жена его работает в жанре художественного свиста. Пластинка есть, танго «Соловей» высвистывает.
– Они хорошие люди, – перебил Серебровского Данилов, – работают во фронтовых концертных бригадах.
– Ты, Иван, – начальник достал рапорт Данилова, – объединяешь эти три преступления воедино. Основания?
– Там написано.
– Ты поведай нам с Серебровским. Бумага бумагой, а мысли мыслями. Мы послушаем, а потом я тебе еще один вопрос задам.
Данилов помолчал, поглядел на начальника. Тот смотрел, откинувшись в кресле, лицо его было серым и отечным. И Данилов подумал, что начальник смертельно устал, впрочем, как и все они.
– Начну с Башиловки. Фургон остановили неизвестные на проезжей части, экспедитору, вылезшему из машины, нанесли удар тупым предметом по голове…
– Ломом, что ли? – Начальник прикурил новую папиросу.
– Или ломом, или монтировкой, смерть наступила мгновенно, шофера застрелили.
– Пулю и гильзы нашли?
Данилов вспомнил грязно-серый рассвет, машину-фургон с распахнутыми дверцами, тело человека у колеса и труп шофера, навалившийся на руль. Было темно и холодно, руки стыли даже в перчатках. Эксперты запалили маленький костерок и по очереди отогревали пальцы.
– Есть, – крикнул самый молодой оперативник Сережа Белов, –