– А не может быть так, что ты просто «вспомнила» несуществующую родинку? Ты нервничаешь, и тебе повсюду мерещатся всякие странности?
– Это был он, я уверена. Его манера разговаривать, его манера себя вести…
– Ну хорошо, возможно, это был он.
– Но почему он соврал, что не знает меня?
– Он тебя просто забыл. Ты не допускаешь такую возможность?
– Допускаю. Но он соврал, что не жил на Мальте пять лет назад.
– Ну и что? Он скрыл это по каким-то своим причинам. Мало ли…
– Я понимаю. Но есть еще кое-что…
– Что?
– Стас, пять лет назад мы жили в этом отеле, и у нас был этот же самый номер – сто четырнадцать! Это тоже совпадение?
Стас присвистнул: «Ого!»
– Да, действительно, для совпадений многовато. Но я бы не паниковал раньше времени. Давай-ка мы пойдем погуляем. Ты тут все знаешь. Инга, пойдем, не будем тратить драгоценное время. Сегодня мы еще – свободные художники, а завтра – работа. Я хотел бы посмотреть, как люди живут. Давай поедем по окрестностям.
– Хорошо, Стас, поехали. Я быстро приму душ.
– Ты что, еще не… – он осекся, взглянув на Ингу. Она была «не в форме», мягко говоря. Ладно, не надо ее торопить.
– Ты только побудь здесь, никуда не уходи, – попросила Инга.
– Да, пожалуйста, я побуду.
И Стас развалился в кресле, с удовольствием вытянув ноги. Потом открыл лежащий на столике перечень услуг, которые предлагались в отеле, и стал изучать и прикидывать, насколько дорого, например, обойдется ему постирать и погладить рубашку. Из перечня выпала почтовая открытка с видами Мальты, и, покружившись, упала на пол. Стас нагнулся за ней, поднял, потом заинтересовался, что это может быть (очевидно, прошлый клиент забыл, а горничная не проверила), развернул той стороной, где обычно подписывают адрес, и с удивлением увидел, что текст написан на русском языке, адрес московский, имя адресата – Инга Телегина.
Прочитав первую фразу, он понял, что эта открытка была адресована Инге. И самое странное было в том, что отправителем значился ее погибший друг. Так, во всяком случае, ему показалось. Почтовый штемпель (со временем немного посветлевший), если он правильно рассмотрел, указывал, что отправили открытку пятого апреля две тысячи пятого года. Инга, очевидно, не раз читала и перечитывала ее. Стас догадался об этом, когда увидел затертые края и расплывшиеся от слез капли. «Ничего себе! – подумал он, – значит, это правда… Кто-то хочет напомнить ей о трагедии. Но зачем?»
Он не успел прочесть весь текст, потому что Инга уже выходила из душа. Он быстро сунул открытку в карман куртки. Хорошо, что она попалась в руки ему, а не ей. Иначе у Инги была бы истерика. Тревога охватила Стаса, но он решил не поддаваться паническим настроениям. «Наверняка, есть какое-нибудь объяснение всем этим странностям», – подумал он и, улыбаясь, восторженно глядя на посвежевшую Ингу, произнес: «Да вы просто красавица, синьорина. Думаю, что на острове на сегодняшний момент не найдется женщины прекраснее, чем вы».
Синьорина